Немые голоса

Дом Веры был самым неудобным жилищем во всем графстве. Он торчал на полпути к вершине холма, у дороги, которую всегда засыпало первым же снегом и заливало дождями. В личных целях она по-прежнему пользовалась «Лендровером» Гектора, и Джо не мог припомнить, чтобы она хоть раз не явилась на работу из-за погоды. Он подозревал, что при необходимости ее чокнутые хиппи откапывали ее лопатами в обмен на то, что она закрывала глаза на происходящее в их доме. Или, может, она ночевала в пабе в ближайшей деревне, если прогноз плохой. Она ни за что бы не переехала. Вера выросла среди холмов и делалась злой и раздраженной, если приходилось покинуть их больше чем на день.

Но вид отсюда был потрясающий, этого Джо отрицать не мог. Хоть темень не позволяла его оценить, но Джо помнил по прошлым визитам. До самого горизонта простиралась вересковая пустошь с небольшим озерцом, куда прилетали зимовать гуси. По долине текла река Кокет, до самого побережья, и с высоты птичьего полета открывался обзор на небольшую серую деревеньку и сторожевую башню, отмечавшую границу между Англией и Шотландией. У ее соседей недавно дали потомство овцы, и даже внутри дома слышалось блеяние ягнят. Здесь никогда не было слышно транспорта. Лишь иногда над долиной проносился какой-нибудь самолет ВВС, совершавший тренировочный полет.

Они сидели в ее доме и говорили о Дженни Листер, а потом о Дэнни Шоу. Он взял бутылку пива и медленно ее потягивал. К тому времени, как он с ней покончил, Вера уже выпила три. Сдержав обещание, она приготовила сэндвичи и говорила в процессе их поедания, почти не давая ему вставить слово. В такие моменты он был для нее аудиторией, ее слушателем. Так она обрабатывала информацию. Как-то раз, раздраженный после целой ночи выслушивания ее монолога, он спросил ее, зачем он ей вообще нужен. «Вы же не слушаете, что я говорю. Вполне могли бы обойтись и без меня».

Она была поражена. «Глупости, парень. Если бы тебя тут не было, я бы не стала все это анализировать. Ты заставляешь меня сконцентрироваться». И, помолчав, добавила: «И время от времени ты подаешь неплохие идеи».

Так что он сидел и слушал, а за окном поднималась луна и стихал ветер. Вера прервалась, чтобы подбросить щепы в камин и включить торшер с потрепанным пергаментным абажуром, но вскоре продолжила говорить, приводя в порядок свои мысли, делая выводы, планируя дальнейшие действия. Во время брифингов с командой она отмечала свои мысли на доске, но Джо видел, что ей не нужны записи или графики. Все было у нее в голове. Все связи и возможные совпадения, казалось, зафиксированы в ее мозгу.

Она говорила о погибшей женщине так, как будто знала ее лично:

– Дженни Листер. Как я ее вижу, она была гордой женщиной. Это ее мотивировало. Она действительно была хороша: хорошая мать, хорошая соцработница, хорошая начальница. Хорошо выглядела для своего возраста. Все это мы слышали от всех, кто ее знал. Но она считала себя немного лучше остальных. Ей хватало ума не показывать свое превосходство, но в глубине души она была в нем уверена. Об этом была ее будущая книга. Она думала, что может рассказать миру о сострадании. – Вера оторвалась от своего пива. – Если бы я ее знала, она бы меня очень бесила. Терпеть не могу идеальных людей. И друзей у нее ведь было немного? Настоящих друзей. Есть эта учительница, но она скорее почитательница, чем подруга, и Дженни не особо посвящала ее в свою жизнь. Просто бросала пару намеков, чтобы казаться интересной.

Джо молчал. Когда Вера в ударе, лучше ее не прерывать.

И она продолжала:

– Так почему ее убили? И почему таким изощренным способом? Людей не душат только потому, что они действуют на нервы. И если уж хочешь убить, выбираешь укромное место. А не плавательный бассейн в модном отеле, где тебя могут застукать в любую минуту. Мне это кажется какой-то игрой, представлением. И кто же из наших подозреваемых больше подходит на роль актера?

Большинство вопросов были риторическими, но на этот раз Вера, видимо, ожидала ответа.

– Ну? Ты что тут, заснул? Я сама с собой разговариваю?

– Дэнни Шоу? – робко спросил он и устыдился. Она всегда заставляла его ощущать себя ребенком, который отчаянно боится показаться дураком перед учителем.

– Наша вторая жертва? Значит, мы возвращаемся к теории Чарли о том, что Дэнни убили из мести. Не, я на это не куплюсь. Я уверена, Дэнни был наглым выскочкой, но, может, в этом возрасте многие ребята такие. Нет, я думаю о Майкле Моргане. Сдается мне, что весь тот бизнес с акупунктурой скорее театр, чем настоящая медицина. Он создает спектакль, отвлекает человека. Люди верят в волшебство и поэтому чувствуют себя лучше.

– Но зачем убивать Дэнни? – спросил Джо, снова играя второго пилота, подсказывая ей слова.

– Мы знаем, что они были знакомы. Может, Морган как-нибудь обмолвился о своих планах. Дэнни отчаянно нуждался в деньгах. Сдается мне, он пошел бы на небольшой шантаж.