Немые свидетели

Археологи обрадовались. Возможно, что гарпун вымыло из слоя так называемой торфяниковой стоянки. Такие стоянки известны сейчас уже в нескольких районах нашей страны: в Прибалтике, на берегах Ладожского озера, на Дону, в Вологодской области, в Коми АССР и на восточном склоне Урала. Древние люди жили на берегах заболоченных водоемов. Вещи, которые они теряли, оставляли или выбрасывали, попадали в образующийся слой торфа и сохранялись очень хорошо. Причем в торфе несколько тысячелетий сохраняются вещи, сделанные не только из кости, но и из дерева, растительных тканей. В обычных условиях, в земле, они истлевают. Именно на торфяниковых стоянках найдены древнейшие в нашей стране лодки, лыжи, деревянные луки и стрелы (а не просто наконечники), обрывки сетей, замечательная деревянная скульптура.

Место находки гарпуна было обследовано. Но археологов ждало разочарование. Внимательный осмотр окрестностей не дал результатов, торфяниковую стоянку обнаружить не удалось…

Археологи изучают не только самые отдаленные от нас эпохи, когда первые люди начали осваивать бескрайние просторы Урала. Около тысячи лет назад на Урал проникли первые русские поселенцы. О их походах кратко и глухо сообщают нам русские летописи, грамоты, жития святых и другие письменные источники. Но сведения эти настолько скупы и отрывочны, что полную картину жизни русских первопоселенцев представить по ним невозможно. На помощь должна прийти и приходит археология. Немые свидетели прошлого — древние вещи — могут рассказать не меньше интересного, чем записи в летописях.

Археологами уже раскопан Орел-городок; раскопки велись в Чердыни, в Ново-Никольской слободе и в Очерском острожке. А русские летописи говорят нам о существовании более древних поселков.

Летопись, рассказывающая о присоединении земель Верхнего Прикамья к Русскому государству войсками князя Федора Пестрого в 1472 году, упоминает о том, что русская рать остановилась в Анфаловом городке. В этом городке рать разделилась на три части: одна из них пошла вниз по Каме к городку Урос, другая — на Чердынь и Покчу, третья — к Искорскому городку, где собиралось войско местных племен под водительством пермского князя Михаила. Но что это за Анфалов городок? Когда он возник? Очевидно, еще до похода 1472 года, когда летопись пишет о нем как уже о существовавшем ранее. Почему он так назывался и где находился?

Эти вопросы давно интересуют путешественников и краеведов. В восемнадцатом веке известный путешественник капитан Рычков, обследовавший в Прикамье несколько городищ и других «чудских мест», считал, что городок находился на Колве, на вершине Дивьего камня. Его высказывания привел в своей интересной сводной работе «Пермь Великая», посвященной древностям Верхнего Прикамья, известный краевед-географ И. Я. Кривощеков.

В начале нашего века чердынский краевед Пушвинцев в небольшой статье внимательно проанализировал сведения летописи о походе Федора Пестрого и пришел к выводу, что Анфалов городок находится, вероятнее всего, на Каме, по которой русская рать сплавилась на плотах и затем уже конным строем двинулась на Пермь Великую. Он считал, что название городка ведет свое происхождение от русского имени Анфал, которое часто встречается в новгородских летописях. Он же отметил, что в прикамских деревнях по бывшему пути рати Федора Пестрого до сих пор встречаются географические названия, сохранившие это имя: например, Анфалово озеро, Анфалов лог и даже фамилии Анфаловы. По его мнению, городок существовал на Каме до похода Федора Пестрого и был основан новгородцем по имени Анфал. Был ли этот Анфал легендарной личностью или реальным историческим лицом, — на этот вопрос маленькая заметка Пушвинцева не дает ответа.

Хорошо известно, что первыми русскими, проникшими на Урал, были новгородцы. Летописи рассказывают о походах дружин новгородских бояр для сбора дани с населения земель Северного Урала, которые считались волостью Великого Новгорода под именем Пермь и Югра. Но эти походы были эпизодическими и редко продолжались больше года. Вряд ли ушкуйники (так называли этих сборщиков дани и лихие дружины грабителей по большим лодкам-ушкуям, на которых они плыли по северным рекам) были основателями первых русских поселений. Как пишут о них летописи, они с обмененной или награбленной добычей возвращались обратно в Новгород или складывали головы на чужбине.

Можно предположить, что уже в те времена в дальние странствия на восток пускались не только боярские дружинники, но и новгородские крестьяне. Привлеченные рассказами о богатых уральских землях, они бежали от притеснения своих бояр и их приказчиков и селились вместе с коми или основывали первые русские деревни и починки. Археологи находят на поселениях и могильниках местных прикамских племен того времени вещи, которые в новгородской земле обычно находятся не в самом городе, а в деревенских курганах и на селищах. Однако пока не найдено ни одной чисто русской деревни.