Немыслимое: путешествие по самым странным мозгам в мире. Неврологическая революция от Оливера Сакса до наших дней

В начале странствий я задавалась вопросом, смогу ли понять исключительные взаимоотношения этих людей с миром. Позже, сопоставив их истории, я обнаружила, что могу составить картину работы мозга для всех. С помощью новых знакомых я прояснила загадку влияния мозга на нашу жизнь, порой неожиданного, иногда очень эффектного и волнующего. А еще они показали мне, как создавать нестираемые воспоминания и не терять дорогу, а также раскрыли чувства, испытываемые при умирании. Меня учили становиться радостной за долю секунды, галлюцинировать, принимать верные решения. Я узнала, как отрастить чужеродную конечность, подняться над собственной реальностью и даже как подтвердить, что я жива.

Трудно сказать наверняка, когда это произошло – когда я стала видеть несуществующих людей или когда обнаружила способ слышать движение своих глазных яблок в глазницах? Как бы то ни было, где-то между бостонской метелью и пыльным верблюжьим трактом в Абу-Даби я вдруг осознала, что не просто получаю информацию о самых необыкновенных мозгах в мире, но и раскрываю секреты своего личного мозга.

Завязка моих историй иногда лежит в недавнем прошлом, а иногда – в столетиях позади. Поэтому мы начинаем путешествие не в XXI веке, а с Античности. Идет пир, но через несколько мгновений случится страшная трагедия…

Глава 1 Боб Ни минуты забвения

На дворе 500 год до н. э. Поэт Симонид Кеосский сидит в просторной пиршественной зале. Но трапеза ему не в радость: он злится на хозяина дома – богатого и знатного Скопаса. Симониду была обещана крупная сумма за сочинение оды в честь патрона, которую он и продекламировал гостям. Однако Скопас отказался платить. По его словам, Симонид слишком много места отвел мифическим близнецам Кастору и Полидевку и недостаточно – недавним победам самого Скопаса. В разгар пира Симониду сообщили, что снаружи его ждут два молодых человека. Едва он вышел за порог, как потолок залы обрушился, и все, кто остался внутри, погибли. Между тем на улице его никто не ждал. Позднее разнесся слух, что это были Кастор и Полидевк: они спасли поэту жизнь в награду за то, что он в них верил.

Когда улеглась пыль и убрали обломки, стало ясно, что люди изувечены и раздавлены так сильно, что опознать их невозможно. Пока друзья и родные бродили среди останков, Симонид оглядывал место трагедии. Закрыв глаза, он мысленно представил, где сидел сам, затем окружающих гостей и Скопаса во главе стола. Внезапно он понял, что может опознать тела, вспомнив точное место каждого.

В этот момент Симонид подобрал ключ к тайнам памяти.

В аэропорту Хитроу жарко, шумно и полно народу. Я жду, когда объявят посадку на двенадцатичасовой рейс, который отложен, и от нечего делать наблюдаю за двумя играющими детьми. Они разложили на полу карточки и переворачивают их, показывая разноцветных животных на обратной стороне, а найдя двух одинаковых, убирают обе карточки. Очень в тему, думаю я, мысленно играя вместе с ними.

Решить, кого навестить первым, было нетрудно. Начав перебирать в уме всех необычных людей, с которыми пришлось столкнуться за время работы научным журналистом, я сразу подумала о Бобе. В медицинских статьях о нем пишут, что он способен вспомнить все до единого дни своей жизни.

Боба я вспоминала часто.

В тот месяц я уже вспоминала его, глядя на горку продуктов, выложенных на кухонную стойку. В воскресенье после полудня я отправила своего мужа Алекса в магазин с поручением купить апельсинов, макарон и головку чеснока. Через двадцать минут он вернулся с тремя бананами, луковицей и собачьим кормом. Странная штука память, подумалось мне, причем не впервые.

Неделей раньше я тоже вспоминала Боба. Пришла на работу и вдруг поняла, что оставила чайник кипеть на плите. Проигрывая в памяти все свои действия за утро, я никак не могла сообразить, выключила газ или нет. Представила себе пар, бьющий из носика, как вода кипит и испаряется, а огонь начинает жечь сухое дно чайника. С работы я вернулась в полной уверенности, что увижу дымящиеся руины. Хотя снаружи все было спокойно, вихрем влетела в дом и пронеслась на кухню: чайник мирно стоял на незажженной плите.

Наблюдая за детьми, игравшими в карточки, я опять вспомнила Боба.

Любопытно, почему один из основополагающих процессов нашей повседневной жизни все время дает сбой? Я помню, как первый раз лепила снеговика, какой был торт на мой седьмой день рождения, телефонный номер знакомого, которого двадцать лет не видела. А вот другие воспоминания, гораздо более важные для моего спокойствия и благополучия здесь и сейчас, улетучиваются, словно их и не было. Сколько часов своей жизни я провела, пытаясь вспомнить то или иное событие? Куда я положила ключи, покормила ли собаку, когда вывезли мусор, зачем спустилась вниз. Конечно, в жизни случались вещи, которые я с удовольствием забыла бы навсегда, но гораздо больше я хотела помнить. Поэтому казалось очевидным, что начать путешествие нужно с Боба: встретиться с ним и узнать, каково это – иметь идеальную память.