Немыслимое (СИ)

Переброска позволила уплотнить войска, но проблемы с натиском гитлеровских дивизий, перебрасываемых из Западной Европы, не решила. Немцы лезли, как оголтелые, и тыловики едва успевали подвозить мины со станции Страдень, близ которой действовал наплавной мост. Лёгкий, выдерживающий только автомобили, но не танки. Так что ещё один подбитый Т-44 пришлось тащить аж к Прилукам, близ которых находится мощная понтонная переправа, сооружённая для захвата плацдарма.

Так что ещё два дня боёв, и снова отход севернее, к рубежу Копытув — Окчин. Совсем, совсем близко к той самой переправе. И тоже вынужденное отступление: немецкие танки уже пару раз доходили до окраин Кобылян, а это всего около пяти вёрст от Тересполя.

На этот раз бригаду должны были использовать по её основному назначению — для порыва вражеской обороны, а не в качестве подвижного противотанкового резерва. И это для личного состава куда более привычная фронтовая работа, чем сидеть в окопах и ждать, когда полезет очередная толпа немцев.

Танки перед началом операции разместили и замаскировали в лесном массиве восточнее Копытува. А артиллерию бригады — на восточной опушке, чтобы поддержать наступающие танковые роты огнём, вместе с артиллерией свежей стрелковой дивизии, выделенной для контрудара. Именно этот лес, уже сильно прореженный вражескими снарядами, и помог удержать рубеж ребятам, защищавшимся на нём. Усталым, вымотанным недельными немецкими атаками, но, как они сами говорили, не собиравшимся отходить без приказа.

Впрочем, держаться помогал не только лес, но и погода. От железной дороги со станцией Добрынка, обозначенной как цель первого дня контрудара, до хутора Новый Двор, находящегося как раз посредине нейтральной полосы, почти пять вёрст полей. Новейшие немецкие танки вязнут в раскисшей от дождей пашне, поэтому фашисты использовали для атак более лёгкую бронетехнику, легко поражаемую противотанковой артиллерией.

Судя по тому, что для артподготовки командование выделило пусковые контейнеры с реактивными снарядами М-31К, успеху операции уделялось большое внимание.

Что это за «зверь»? Представьте себе «дуру», длиной в рост человека, увенчанную яйцеобразным набалдашником, лежащую в самом обыкновенной продолговатой таре, сколоченной из реек. Простейшей, каркасной, даже не закрывающей содержимое. За специфическую форму эрэса красноармейцы прозвали это оружие «Лука Мудищев». Для выстрела «Лукой» требуется лишь направить снаряд в сторону противника, обеспечить ему необходимый угол возвышения и покрутить рукоятку обыкновенной сапёрной подрывной машинки. Никакого лафета, никакой иной пусковой установки: просто ящики с какими-нибудь палками, подложенными под один край.

И от этой примитивной конструкции врагу не поздоровится: модификация с индексом «К» снабжена так называемой кассетной боевой частью. То есть, выбрасывающей на небольшой высоте несколько небольших бомбочек, которые, в свою очередь, взрываются и поражают живую силу и технику (включая легкобронированную) целым градом стальных шариков, роликов или кусочков металла иной формы. За счёт того, что перерываются зоны поражения не только таких бомбочек, но и десятков выпущенных за одни залп реактивных снарядов, в чистом поле или неперекрытой траншее уцелеть почти невозможно.

Танки 23-й бригады после такого удара действительно не встретили сопротивления на линии вражеских траншей. Даже противотанковая артиллерия, как и у советских войск, размещённая на опушке леса, южнее хутора Бжезины, по которой прилетело несколько М-13К, почти не беспокоила. Первое организованное сопротивление они встретили только на подходах к леску, примыкающему к железной дороге с юга. Именно в нём прятались немецкие танки и самоходки.

Огонь был очень плотный, и сразу же начались потери. Но у 23-й танковой было преимущество не только в качестве машин с их наклонной бронёй, но и в количестве.«Железку» перерезали к середине дня, взяли станцию и прилегающую к ней деревню со смешным названием Попель, «Сопля» по-немецки. Но ни о каком дальнейшем развитии успеха речи уже не шло: немцы очень быстро отреагировали и полезли со всех сторон. От станции Малашевиче, на которой до войны у немцев был таможенный пост осмотра железнодорожных составов, прибывающих из Советского Союза, вдоль железной дороги от Хотылува, где разгружались прибывающие с запада резервы, по дороге от Пищаца, по которой двигалась какая-то войсковая колонна… А на следующий день — и с севера, через лес со стороны шоссе, соединяющего Брест и Варшаву.

Ослабить натиск на Тересполь и плацдарм в целом, конечно, удалось. Но эти бои у станции Добрынка, длившиеся до середины ноября, совершенно обескровили бригаду. И снова пришлось отступать. Через ту самую понтонную переправу близ населённого пункта Прилуки, уже ставшего прифронтовым. Взрывая неисправную технику и прощаясь с оружием, служившим до «гибели» верой и правдой.