Ненаглядная красота

— Если ты Змея убил, ему головы срубил, — скажи, какой в головах изъян?!

— Никакого изъяну в головах нет — они целёхоньки. Я его не ранил, не колол, с одного разу голову ссёк.

Поднял головы змеиные Иванушка, пасти раскрыл.

— Вот, — говорит, — какой в головах изъян! В головах языков-то нет! Языки у меня в сумочке.

Тут Марья-царевна подошла и говорит:

— А вот мой платочек шёлковый. На нём кровь и пот Иванушки.

Тут царь разгневался, приказал воеводу плетьми прогнать, а Иванушку обвенчал с Марьей-красой — долгой косой тем же вечером.

Тут и сказке конец, а мне мёду корец.

ПО КОЛЕНО НОГИ В ЗОЛОТЕ

 некотором царстве, в некотором государстве жил-был один старик, и было у него три дочери. Вот раз дочери пошли на озеро сорочки полоскать. А по тому озеру на лодочке плыл царь — весёлый человек — и песни пел.

Вот старшая дочка и говорит:

— Взял бы меня царь замуж, я бы весь мир одним караваем хлеба накормила.

А вторая и говорит:

— А меня бы царь замуж взял, я бы всё войско его одним куском холста одела.

А младшая своё:

— Взял бы меня царь замуж, я бы принесла ему двух сыновей: по колено ноги в золоте, по локотки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке.

Услыхал всё это царь, подъехал к ним и говорит:

— Одевайтесь, девушки, собирайтесь, девушки, поедем со мной во дворец. Будет старшая у меня поварихой, будет средняя у меня ткачихой, а младшая любимой женой.

Как сказано, так и сделано. У царей не пиво курить, не меды варить, честным пирком да за свадебку.

Вот много ли, мало ли времени прошло, собрался царь по своим делам и в далёкие края уехал. А царица в это время сына родила. По колено ноги в золоте, по локоточки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке.

Понесла старшая сестра царевича в баню. В предбаннике ударила его по спине, да и говорит:

— Был ты царский ребёнок, будь ты серый волчонок.

Оборотился царевич серым волчонком и в лес побежал.

А старшая сестра грамоту пишет:

«Обещалась твоя царица принести хорошего ребёнка, а принесла щенка. Я его велела в колодец бросить».

А царь ей в ответ:

«Первая вина не считается. Моей жены обижать не смей!»

Ну, ладно, хорошо; много ли, мало ли времени прошло, — родила царица второго сына. По колено ноги в золоте, по локоточки руки в серебре, на каждой волосинке по жемчужинке. Понесла его средняя сестра в баню мыть. Ударила по спине и говорит:

— Был ты царский ребёнок, стань ты серый волчонок!

Оборотился царевич серым волчонком и в лес побежал.

А средняя сестра царю пишет:

«Обещалась твоя жена принести хорошего ребёнка, а принесла щенка. Я его велела в колодец бросить».

А царь ей в ответ:

«Первая вина не считается, а вторая вина прощается, подождём, что дальше будет».

Много ли, мало ли времени прошло, — родила царица третьего сына. И хорош, и бел, и румян, и на ногу резв, да мальчик как мальчик, как у всех женщин рождаются. Тут старшая сестра царю грамоту пишет:

«Обещалась твоя жена принести хорошего ребёнка, а принесла гнилой пенёк, я его велела в печку бросить!»

Тут ей царь в ответ:

«Третья вина не прощается. Куда хочешь жену с глаз моих долой прогони».

Велели сёстры большую бочку выкатить. Посадили в неё царицу с царевичем и пустили в море-океан. Бочка день плывёт, и другой плывёт. Иван-царевич не по дням, а по часам растёт. Выбросила волна бочку к острову.

Поднатужился Иван-царевич, поднапружился, выбил дно и на волю с матушкой вышел.

Смотрят они — кругом голо. Людей не видать, птиц не слыхать. Идут по берегу и слёзы роняют. Вдруг видят — лежит кремень да огниво.

— Ох, матушка, — говорит Иван-царевич, — гляди, кремень да огниво. Разожгём-ка костерок, согреемся на часок.

Взял кремень да огниво, стал огонь высекать, а вместо огня выскочили два молодца.

— Что прикажешь, Иван-царевич, вмиг всё сделаем!

Удивился Иван-царевич и говорит:

— Чтобы мне сейчас тут, на острову, стал золотой дворец с тёплыми палатами, да чтоб кушанья были изготовлены, да перинушки взбиты, да печки стоплены. Раз, два — и готово!

Раз, два — и готово! Встал на острове золотой дворец. В нём кушанья приготовлены, перинушки взбиты, печки стоплены. И стал Иван-царевич с матушкой там жить-поживать, добра наживать.

Раз там ехали корабельщики. Увидали на острову: дворец, как жар горит; пристали к острову. Их царица встречает, в гости зовёт:

— Заезжайте, корабельщики ко мне, наесться, напиться, на моё чудо подивиться.

Корабельщики у неё ели-пили, на чудо дивились, а оттуда поехали в царство к старому царю. Царь корабельщиков спрашивает:

— Далеко ли, корабельщики, ездили? Что вы, корабельщики, видели?

— Видели мы, царь, чудо великое. Был на море-океане пустынный остров. Раньше рос там дремучий лес да разбой стоял. Нельзя было ни пешему пройти, ни конному проехать, а теперь стоит там золотой дворец, в нём живёт честная вдова со своим сыном Иванушкой.

Удивился царь, разохался:

— Мне бы тот дворец поглядеть, на то чудо посмотреть!

А старшая сестра, злая лиходейка, тут и вывернись: