Ненаглядная красота

Позвал царь башмачника.

— Так и так, — говорит, — чтобы завтра царевне Елене Прекрасной золотое платье было доставлено, а то на виселицу!

Идёт башмачник домой невесел, седую голову повесил.

— Вот, — говорит Ивану-царевичу, — что ты со мной наделал!

— Ничего, — говорит Иван-царевич, — ложись спать! Утро вечера мудренее.

Ночью достал Иван-царевич из золотого царства подвенечное платье, на стол к башмачнику положил.

Утром проснулся башмачник — лежит платье на столе, как жар горит, всю комнату освещает.

Схватил его башмачник, побежал во дворец, отдал Елене Прекрасной.

Елена Прекрасная наградила его и приказывает:

— Смотри, чтобы завтра к рассвету на седьмой версте, на море стояло царство золотое с золотым дворцом, чтобы росли там деревья чудные и птицы певчие разными голосами меня бы воспевали. А не сделаешь — велю тебя четвертовать.

Пошёл башмачник домой еле жив.

— Вот, — говорит Ивану-царевичу, — что твои башмаки наделали! Не быть мне теперь живому.

— Ничего, — говорит Иван-царевич, — ложись спать. Утро вечера мудренее.

Как все заснули, пошёл Иван-царевич на седьмую версту, на берег моря. Покатил золотым яичком. Стало перед ним золотое царство, в середине золотой дворец, от золотого дворца мост на семь вёрст тянется, вокруг деревья чудные растут, певчие птицы разными голосами поют.

Стал Иван-царевич на мосту, на перильцах гвоздики приколачивает.

Увидала дворец Елена Прекрасная, побежала к царю.

— Посмотри, царь, что у нас делается?!

Посмотрел царь и ахнул.

А Елена Прекрасная и говорит:

— Вели, батюшка, запрягать карету золочёную, поеду в золотой дворец с царевичем Петром венчаться.

Вот поехали они по золотому мосту.

На мосту столбики точёные, колечки золочёные. А на каждом столбике голубь с голубушкой сидят, друг дружке кланяются, да и говорят:

— Помнишь ли, голубушка, кто тебя спас?

— Помню, голубок, — спас Иван-царевич.

А около перил Иван-царевич стоит, золотые гвоздики приколачивает.

Закричала Елена Прекрасная громким голосом:

— Люди добрые! Задержите скорей коней вороных. Не тот меня спас, кто рядом со мной сидит, а тот меня спас, кто у перильцев стоит!

Взяла его за руку, посадила с собой рядом, в золотой дворец повезла, тут они и свадьбу сыграли. Вернулись к царю, всю правду ему рассказали.

Хотел было царь старших сыновей казнить, да Иван-царевич на радостях упросил их простить.

Выдали за Петра-царевича царевну серебряного царства, за Василия-царевича — медного.

Был тут пир на весь мир!

Тут и сказке конец.

КУЗЬМА СКОРОБОГАТЫЙ

ил-поживал Кузенька один-одинёшенек в тёмном лесу. Был у него худой домишко, да один петушок, да пять курочек.

Повадилась к Кузеньке Лисичка-сестричка ходить.

Пошёл он раз на охоту; только от дому отошёл, а Лисичка тут как тут. Прибежала, заколола одну курочку, изжарила и съела.

Воротился Кузенька. Хвать — нет курочки!

«Ну, — думает, — верно, коршун утащил».

На другой день опять пошёл на охоту.

Попадается ему навстречу Лисичка-сестричка и спрашивает:

— Далеко ли, Кузенька, идёшь?

— На охоту, Лисичка-сестричка.

— Ну, прощай!

Побежала Лисичка-сестричка к нему в домишко, заколола курочку, изжарила и съела.

Пришел домой Кузенька, хватился — нет курочки. Вот он и догадался.

«Это Лисичка-сестричка моих курочек таскает».

На третий день Кузенька заколотил двери-окна крепко-накрепко, и сам будто на охоту собрался.

Откуда ни возьмись — Лисичка-сестричка и спрашивает:

— Далеко ли идёшь, Кузенька?

— На охоту, Лисичка-сестричка.

— Ну, прощай!

Побежала Лисичка к дому, а Кузенька за ней. Прибежала Лисичка, обошла кругом домишко, видит — окна-двери заколочены; как попасть в избу?

Взяла, да и спустилась в трубу.

Тут Кузенька и поймал Лисичку.

— Вот, — говорит, — какой вор ко мне жалует! Постой-ка, сударушка, я теперь тебя живой из рук не выпущу.

Взмолилась Лисичка-сестричка:

— Не убивай меня, Кузенька! Я тебя счастливым сделаю. Только изжарь для меня курочку с масличном, да пожирней.

Поверил ей Кузенька, зажарил ей курочку. Лисичка-сестричка курочку съела, маслицем живот себе смазала. Побежала на царские заповедные луга, стала на тех заповедных лугах кататься, громким голосом вопить:

— У-у-у! У царя была в гостях, на дубовых сидела скамьях, чего хотела — пила и ела, завтра опять пойду.

Бежит мимо Волк — серый бок и говорит:

— Эх ты, хитрая Лиса! Где так жирно наелась?

— Ах, любезный Волчок-куманёк, была я у царя на пиру, чего хотела — пила и ела, завтра опять пойду.

Вот Волк — серый бок и просит:

— Лисонька-кумушка, не сведёшь ли меня к царю на обед?

— Сведу, — Лисонька говорит.— Только собери сорок сороков серых волков, — поведу вас всех на пир к царю.

На другой день Волк согнал сорок сороков серых волков. Лисичка-сестричка повела их к царю.

Волки во двор, а Лисичка-сестричка побежала в белокаменные палаты, поклонилась царю в ноги.

— Здравствуй, царь! Кузьма Скоробогатый прислал тебе гостинцу: сорок сороков серых волков. Вели их в клети загнать, на замки запереть.

Велел царь волков запереть, а сам думает:

«Верно, Кузьма Скоробогатый — богатый человек, что такой гостинец прислал».