Ненаглядная красота

ПОКАТИГОРОШЕК

некотором царстве, в некотором государстве, на море-окияне, на острове Буяне растёт дуб зелёный, под дубом бык печёный, у него в боку нож точёный; сейчас ножик вынимается, и сказка начинается.

А это ещё не сказка, а только присказка. А кто мою сказку будет слушать, тому соболь и куница, прекрасная девица, сто рублей на свадьбу, пятьдесят — на пир.

Жили-были дед да баба, и были у них два сына и одна дочь. Дочь, хоть и крестьянская девушка, звания простого, богатства малого, а красоты неописанной.

Собрались раз братья в дальнее поле пахать и взяли с собой хлеба на три дня. Вот отец им и говорит:

— Там работы на девять дней. Когда вы хлеб съедите, вам сестра принесёт ещё.

А идти на то дальнее поле нужно было через дремучий лес по запутанным тропам, по кривым поворотам. Вот сестра и спрашивает:

— Как же, братцы, я вас найду, по какой тропинке вам хлеб принесу?

— А мы будем по дороге щепки бросать; по этой примете ты нас найдёшь.

— Ну ладно, хорошо.

Пошли братья через лес, стали щепки на дорогу бросать.

А в том лесу жил Семиглавый Змей; летал он над лесом, всё видел, все разговоры слыхал, собрал эти щепки, на другую тропинку побросал.

Пошла девушка по той тропочке, идёт-идёт — лес всё черней, всё гуще, и зверь по нему не пробегивает, и птица над ним не пролётывает…

Испугалась девушка; и вдруг видит — стоит золотой дворец, открываются ворота медные, и выходит Семиглавый Змей страшней страшного.

— Здравствуй, умница! Давно я тебя дожидаюсь, давно до тебя добираюсь, а теперь ты сама ко мне пришла. Забывай, красавица, отца с матерью, родных братьев, тесовый двор. Будешь теперь у меня век вековать, горя и заботы не знать, только меня, Змея Семиглавого, любить и привечать.

Заплакала девица, да делать нечего. Увёл её Змей в золотой дворец, запер накрепко медные ворота.

А братья три дня пахали, хлеб весь приели; не стало им пищи — они бросили пахать и пошли домой. Приходят домой к отцу с матерью.

— Что же вы, матушка, нам не порадели, хлеба-квасу нам не прислали?

— Как так, родные? Вам сестра вчера хлеб понесла.

Затосковали братья, заплакали:

— Пропала наша сестра любимая, заблудилась в дремучем лесу, затонула в глубоком болоте.

Собрал старший брат хлеба в котомку, соли да луковку, острый нож за пояс сунул.

— Я пойду, — говорит, — свою сестру искать, домой не вернусь, пока её не найду.

Долго ли, коротко ли, приходит он к золотому дворцу. Отворил он медные ворота, видит — на серебряном дворе, на золотой лавке сидит его сестра, длинные косы чешет, горькими слезами плачет. Увидела она брата, вскочила на резвые ноги, горше прежнего заплакала:

— Ты зачем, братец, сюда пришёл? Сложишь ты здесь свою буйную голову, меня не избавишь и себя погубишь.

— Пусть я себя погублю, только бы мне на тебя наглядеться.

— Постой ты здесь, братец, — говорит сестра, — а я пойду Змея спрошу, что он скажет на то, что ты в гости пришёл,

Приходит она к Семиглавому Змею:

— Семиглавый Змей, злой господин, что бы ты сделал, кабы мой старший брат в гости пришёл?

— В гости пришёл, я бы за гостя и принял.

Привела сестра брата в горницу. Змей его честь по чести встречает, за стол сажает.

— Ступай, жена, принеси железных бобов да медного хлеба… Ну, кушай, шурин любезный, кушай досыта.

Взял брат медного хлеба, железных бобов, подержал да на стол положил. Усмехнулся Змей:

— Верно, ты, шурин, сыт, что моим хлебом-солью брезгуешь? Пойдём теперь посмотрим, как твоя сестра живёт, бедней или богаче, чем у отца с матерью.

И повёл его по золотому дворцу, а у него добра всякого видимо-невидимо: на конюшне двенадцать лошадей, в хлеву двенадцать коров, золота, серебра, жемчуга и годами не счесть.

— Ну что, шурин, ты богаче или я?

— У меня и десятой доли нет твоего добра, зятюшка.

— Ну, пойдём за мной, я тебе ещё что-то покажу.

И приводит его к дубовой колоде: четыре сажени толщины, двенадцать длины.

— Если ты эту колоду без топора порубишь, так пойдёшь домой.

Вот старший брат говорит;

— Хоть сейчас меня убей, а я этого сделать не могу.

Рассердился Семиглавый Змей, раскричался:

— Полно тебе сюда ходить дураку-мужику, мякинному языку, и ещё брататься со мной вздумалось! Коли ты мне брат, то и свинья — сестра! Ты не только со мной разговаривать, ты не должен на меня глаз поднять; не достоин ты сюда ходить и мой дом пакостить.

Убил старшего брата Семиглавый Змей и за волосы на медные ворота повесил.

Вот и другой брат тоже пошёл сестру искать и нашёл её во дворе у Змея. Заплакала сестра, зарыдала:

— Ах, братец, братец, убьёт тебя Змей, как старшего.

— Пускай убьёт, только бы я с тобой повидался.

— Постой же тут, я пойду спрошу, что Семиглавый Змей скажет.

И приходит она к Семиглавому Змею, кланяется ему в чёрные ноги.

— Что скажешь, жёнка? Вижу я твой усердный вид и покорное лицо. Говори, не бойся.

— Ах, Семиглавый Змей, грозный муж! Что бы ты сделал, кабы второй мой брат в гости пришёл?

— Что бы я сделал? За гостя бы принял,

— Может, примешь его так, как старшего?

— Я старшего убил потому, что он мне нагрубил, не умел со мной по чести разговаривать. Пускай приходит, этого я приму.