Ненаглядные пособия (сборник)

В поезде напротив меня
довольно потрёпанная молодая дама
с гривой, крашеной хной,
забранной в балетную кичку,
возможно, в прошлом балерина.
Раскрывает большую сумку,
вынимает косметичку, поднимает бровь
и очень медленно подбеливает веко.
Задумываюсь про «веко». Век.
Неловко смотреть на неё и неудобно пересесть.
Красит губы морковно-кирпичным матовым гримом.
Белая комнатная кожа, не бывает на улице.
Достаёт машинку для загиба ресниц и долго держит,
начинаю бояться, что может повредить глаз,
если поезд толкнёт. Достаёт салфетку и вазелин,
чистит и полирует ногти, очень тщательно подпиливает.
Всё это делает показательно, но заторможенно.
Наконец соображаю, она на лекарствах.
Сначала думала, она едет устраиваться на службу
и наводит красоту. Понимаю, что нездорова,
производит что-то интимное на публике.
Может быть, возвращается из психбольницы домой,
где её вряд ли хотят обратно. С такими работаю.
Закрываю книжку, мне выходить.
Она резко говорит, уставившись на меня и вызывающе,
что видела во сне свою мать в гробу с книжкой.
Это она про меня, нападает. Молчу и думаю,
чт'o может быть лучше, в гробу и с книжкой,
особенно если рядом термос с чаем.

2011

Памяти Евгения Львовича Мороза

Полчаса в поезде три дня в неделю
смотрю в окно на пейзаж Бодрийяра,
читаю книжку, письма Целана,
и не прислоняюсь – свежеокрашено

твоей смертью. Тебя отправили в лагерь,

где не бывает весен-песен, куда наши смешные слова
ветер не дон'eсит. Ящик писем с речью семидесятых
на берег вынесет, но не их ублюдочная пена у рта.

Мы-то нищие разбогатевали духом

на недобитом фарфоре, оставшемся после мамы
пустым декором, без функции пищи.
                                  Ты исторический случай
дикции родственной, малопонятной чужим.

Неостепенённый шлимазл академический,

скитавшийся без карьеры с тумканьем в светлой башке
источников и истоков, подозревавший, что рок
или злой гений мог быть задуман иначе.

Помнишь, мы смешивали волосы,

они были неразличимы. На прощанье
пили водку из глубоких тарелок, стаканы упаковав.
Ничего умнее смерти они не придумали в жизни.
Сделай что-нибудь глупое, развяжи на ботинках шнурки.

2011

Батальные сцены: 2 ноября 2012