Ненаписанное письмо (СИ)

Я поймал в курилке Башо и припер его к стене, пока он не сдал мне номер телефона своего какого-то то ли кузена, то ли племянника, которым Себастьян однажды хвастал, что тот поступил в Парижский университет. Так я смог найти маленькую квартиру-студию в предместье Парижа, в юго-восточной части. Несмотря на дальность расположения, добраться туда можно было на двух электричках за сорок минут из центра. Я разузнал о магазинах и кафе, прикинул бюджет и осторожно пересказал тебе все подсчеты.

— Это слишком дорого, — отозвалась ты, когда я смолк. — Мы не можем себе этого позволить.

— Марта, послушай…

— Не хочу ничего слушать! Мне отказали уже на пятнадцатом собеседовании! Когда это уже все кончится?!

— Милая, — я попытался взять тебя за руку, но ты вырвалась. — Ну, погоди ты. Этот месяц как-нибудь протянем. Потом съездим в Париж, отдохнем. И ты с новыми силами будешь искать работу.

— Как я могу отдыхать, когда не знаю, чем платить следующий месяц за квартиру?!

— Я найду деньги. Время еще есть…

— Ты так спокоен, потому что квартира записана на меня! Потому что в крайнем случае ты…

— Марта! — рассердился я и прикрикнул.

А ты ударила по столу и побежала плакать в ванную.

Вот так мы и порешили, что вскоре отправимся в самый романтичный город на земле.

2 сентября

Я старался изо всех сил, чтобы понять страхи и горечь, которые рвали тебя на части, и лишний раз не заикаться о том, как тяжело мне. Не могу сказать, что я по-настоящему страдал, но и не стану отрицать, что тогда неоднократно представлял наше расставание.

Это были мысли не всерьез, скорее страшные сны, в которые я погружался добровольно, чтобы ответить себе, в чем истинная причина этих невзгод.

В деньгах? Их хватало. На самое необходимое, но хватало.

В уничтоженной карьере? Я знал наверняка, что поиски рано или поздно приведут к успеху — иначе быть не могло.

Или же все-таки причина состояла в том, что мы с тобой, дорогая Марта, изжили наши отношения и надоели друг другу?..

— Давай заведем собаку.

— Что? — я отвлекся от книги, чтобы посмотреть на тебя.

Ты сидела на полу в одном тонком свитере, даже белья на тебе не было. Ты часто так одевалась, не взирая на мои протесты.

— Собаку. У тебя ведь была собака. И у меня была. В детстве. Я притащила домой уличного пса. Мама сначала хотела его выставить. Но потом сжалилась. И он остался у нас жить на какое-то время. Но еще через время она отдала его другим людям. Сказала, что там ему будет лучше. Она почти не появлялась дома, потому что работала на трех работах. А я была еще маленькая, чтобы самостоятельно заботиться о нем. Он был довольно большой пес. Его звали Джек.

— Джек… — пробубнил я в задумчивости. — Марта, но ведь я тоже почти каждый день на работе.

— Я все равно дома сижу.

— Хорошо. А что будет, когда ты выйдешь на работу?

Ты передернула плечами:

— Тогда и посмотрим.

— Марта, пойми, я люблю собак. Но мы не можем относиться к собаке как к игрушке.

— Это ведь не дети…

По твоему потерянному взгляду я начал догадываться, о чем ты на самом деле печалилась в тот момент.

Я вздохнул:

— В каком-то смысле это дети. Причем дети, которых и ты, и я скорее всего переживем.

— Ты скучаешь по Доре?

— Скучаю, — помолчав, признался я.

— А я скучаю по Джеку.

Скучаешь ли ты теперь по мне, Марта? Я не был твоим псом, но я был предан тебе не хуже стаффордширского терьера. Но раз за разом увязал в одной и той же беспощадной мысли: без меня тебе будет лучше. Ведь я не мог подарить тебе собаку, как и детей. И, возможно, сейчас ты намного счастливее и смеешься еще чаще? Сейчас, когда меня уже нет рядом…

— Джей!

Пенни ворвалась в комнату, запыхавшаяся, прямо в грязных от дождя сандалиях и тут же принялась оправдываться, что сейчас все уберет.

Честно говоря, я ее не ждал. Не ждал до такой степени, что погрузился в работу с головой и не слышал, как она поднималась по ступеням ко мне на второй этаж.

Смеркалось, и дул влажный бриз со стороны моря. Я дышал им в полные легкие будто бы в первый раз. Я сегодня не выходил из дому, ничего не ел. Весь день просидел за компьютером лицом к окну, которое снова было целиковым, и больше ничто не напоминало о той злополучной ночи, когда я едва не прикончил себя.

Пенни готовила еду из продуктов, принесенных с собой: какую-то похлебку из рыбьих голов и лемонграсса, рисовую лапшу и зеленые стручки. Благодаря ей моя плита вновь выглядела сносно. Кажется, даже лучше, чем когда я сюда только въехал.

Комната быстро наполнилась ароматами приготовляемых блюд. Это немного помогло мне вернуться в реальность — настолько сильные запахи не были свойственны нашему дому, Марта, куда я мысленно отправлялся каждый раз, приступая к своим заметкам. Твоя еда всегда была простой и по-домашнему вкусной. А экзотические пряности отрезвляли мою душу и обжигали желудок.

Впрочем, я почти освоился даже с самой острой местной пищей, а уж к стряпне Пенни привык подавно — она учитывала мои географические корни, потому щадила перец и меня заодно.