Ненаследный сын императора. Часть 1

— Ваше Высочество, Иван обо всем мне рассказал. Нет вашей вины в том, что зло в человеческом облике добралось до моей девочки. Вы сделали, что могли. Вы сражались за неё. И ваша клятва покарать убийцу по закону греет мое сердце! Я рад тому, что сегодня вы с нами проводите Дашеньку в последний путь…

Он отошел от меня, вернувшись к рыжеволосой женщине, в прострации уставившейся на тело девушки. Видимо, эта была мама Даши, с которой я и не успел толком познакомиться. Вскоре я увидел Петра. Подойдя к нему, я тихонько поздоровался. Он сочувственно взглянул на меня:

— Как ты, Алексей? Какие страшные дни, сколько несчастий…

— Я жив. И сейчас мне это кажется заслуженным наказанием. — горько произнес я. Почувствовав, что мне становится дурно от душного цветочного аромата, я попросил Петра выйти со мной на свежий воздух.

— Где её похоронят? — глухо спросил я у парня. Тот с удивлением взглянул на меня.

— А ты не знаешь? Её не будут хоронить. Нарышкины — маги огня. Издавна повелось, что они не доверяют своих мертвых земле. С этим связана какая-то древняя легенда, но я точно её не помню… Поэтому после прощания гроб с телом вынесут из дома, в парке при имении есть алтарь духа рода. Вот там Дашу сожгут, а пепел поместят в памятную урну, которую разместят в специальном родовом склепе…

Я, пытаясь удержать слезы, взглянул в хмурое небо. Что ж, это казалось мне достойным прощанием с земной жизнью. И я верил, отчаянно верил, что душа Даши вместе с дымом погребального костра поднимется туда, вверх, и будет ждать того момента, когда я смогу к ней присоединиться…

Прошло полчаса. Церемония прощания подходила к концу. Гроб с телом Даши торжественно вынесли из дома под сдавленные рыдания родных, поместили на алтаре. Николай Андреевич встал в изголовье смертного ложа дочери.

— Сгорая сейчас, ты возродишься в ином мире, словно прекрасная птица Феникс! В нашем земном мире стало одним ярким, душевным огнём меньше. Но в мире ином прибавилось теплого животворящего света. Покойся с миром.

Он простер руки над телом Даши и тихо шепнул:

— Истинное пламя!

И яркий, слепящий белым светом огненный шар моментально воспламенил алтарь с девушкой на нём. Несколько минут — и на каменном ложе осталась лишь горстка пепла.

И только в этот момент ко мне пришло осознание — все кончено. Даши больше нет.

* * *

Когда я покидал дом Нарышкиных, погрузившийся в глубокий траур, у экипажа меня поджидал незнакомец. Учтиво поклонившись, он обратился ко мне:

— Ваше Высочество, прошу меня простить, что обращаюсь в столь тяжелый момент. Но мне велено передать вам, что граф Дарем нижайше просит вас посетить его резиденцию. Появились важные обстоятельства, требующие вашего присутствия!

Он подал мне запечатанный гербовой графской печатью конверт, на котором виднелась сложная вязь защитных рун. Вскрывая послание, я промолвил:

— Что ж, не вижу причин тянуть с этим визитом. Прошу вас сопроводить меня к графу.

Устроившись в экипаже, мы отправились в путь под охраной нескольких десятков гвардейцев…

Глава 19

Подъехав к обширному участку, скрытому от посторонних глаз высокой каменной оградой, мы медленно прокатили в гостеприимно распахнутые ворота. Экипаж приблизился к крыльцу солидного здания так близко, что, открыв дверцу, я шагнул сразу на ступеньки. Пока я осматривался, мои охранники разделились. Часть осталась дежурить собственно у экипажа, пара человек отправилась в обход особняка, остальные ожидали, когда я войду внутрь, чтобы последовать за мной.

Посланник, передавший мне записку от английского дипломата, уже поджидал меня у двери.

На листе бумаги, который я тщательно изучил во время поездки, было всего несколько фраз, общий смысл которых сводился к одному — граф Дарем принимает важных гостей, с которыми я непременно должен познакомиться. По каким таким причинам нельзя это сделать официально, представив таинственных гостей во время визита во дворец, я не очень понял. Но эти очередные загадки меня настораживали. Хотелось сейчас мне одного — побыстрее вернуться к себе, чтобы немного отойти от тяжёлых событий этого дня, да и необходимо было заняться делами, связанными со смертью императора. Поэтому, решив не задерживаться здесь дольше необходимого, я взбежал по ступеням и решительно потянул на себя массивную дверь.

Встретил меня низким поклоном вышколенный лакей, проворно помог мне избавиться от тяжелой зимней шубы и произнес:

— Ваше Высочество, вас уже ожидают в гостиной. Позвольте проводить вас…

Следуя за слугой, я с интересом осматривал интерьер резиденции английского посла. Если он приложил руку к обустройству своего временного жилища, то он был человеком с тонким вкусом, предпочитающим лаконичность и даже некоторую простоту, помпезной роскоши.