Ненаследный сын императора. Часть 1

Он потрясенно взглянул на меня и снова, словно притягиваемый магнитом, его взор устремился к силуэту девушки.

— Да вот же она! Стоит, пялится своими зелеными глазищами! Ты что, думаешь, я идиот???

Тем временем девушка медленно подняла руку, обвиняюще указав пальцем Владимира, тихо простонала: — Убийца!

Владимир вскочил со стула, заметался, истерически вскрикивая: — Нет! Нет тебя! Ты сдохла! Все, нет тебя!!! Убирайся! А-а-а…

Он схватил за рукав гвардейца, навытяжку стоящего у стола.

— Ты! Ты же видишь её?! Скажи, ты видишь?!

Тот, глядя перед собой, отчеканил:

— Никак нет, Ваше Высочество! Тут никого нет! Может, лекаря позвать?

Владимир затряс головой, попытался отступить дальше, но запнулся о стул и упал. Тут же засучил ногами, с дикими криками пытаясь куда-то уползти, забиться в угол.

Маргарет, переодетая в Дашу, небольшими шажочками, вытянув руки, приближалась к убийце.

— Месть! — прошипела она, оскалившись. — Убийца!

Страшно, надрывно закричав, он вдруг затрясся всем телом, под ним растеклась лужа, вокруг распространилась жуткая вонь, указывающая, что от ужаса наследник ещё и обделался. Его взгляд остекленел, пару раз его ноги дернулись — и он застыл.

Выждав пару минут, Юрий подошёл к Владимиру, склонившись, поморщился от вони, проверил пульс на шее.

— Готов, — негромко произнес он и перекрестился. — Ваше Высочество, вам пора уходить. Я выжду минут пять и подниму тревогу.

— Спасибо тебе, — дрогнувшим голосом сказал я, — ты многим рискуешь…

— Зло должно быть наказано, Алексей Александрович! И сегодня справедливое возмездие свершилось. Собаке — собачья смерть. — добавил он, с отвращением посмотрев на тело Владимира.

Маргарет стянула с головы парик, который мы приобрели в той лавке, подобрала накидку, скинутую на пол, когда она вышла из-за моей спины. Взяв меня за руку, она произнесла:

— Идем, Алексей. Месть свершилась…

Глава 20

Насколько торжественно и пышно был обставлен уход из жизни императора, Александра Первого, настолько же тихо и неприметно похоронили на следующий день злосчастного наследника престола, Владимира Романова.

На этой скромной церемонии присутствовал только канцлер, Владимир Громов. Глядя, как гроб с телом сына Александра опускают в землю, он напряженно размышлял. Кто бы мог предположить, что интрига, закрученная более пятнадцати лет назад, обернется таким финалом? Император погиб от руки ближайшего друга — Громов при этой мысли зябко поёжился и поплотнее запахнул соболью шубу. Законный наследник престола Российской империи, замарав честь и достоинство, с позором ушёл из жизни. И на трон готовится взойти тот самый подкидыш, который и был-то оставлен в живых только как утеха для матери-императрицы, да опора для будущего императора.

И Громов, единственный, кому известна эта страшная тайна, если не считать самого Алексея, вынужден молча наблюдать, как ненавистный финн набирает силу и влияние. Да что там наблюдать? Своими руками расчищать ему дорогу к власти! Ну ничего, — мрачно пообещал сам себе канцлер, — ещё не все потеряно. И есть такой козырь в рукаве главы могущественного рода, что может перевернуть всю империю с ног на голову! Нужно только правильно им распорядиться…

Оставив одинокую розу на свежем могильном холмике, Громов, тяжеловесно шагая, направился к экипажу, ожидавшему неподалёку. Пора было возвращаться к делам, связанным с предстоящей коронацией Алексея Александровича.

* * *

Спрятавшись в своей комнате, я пытался прийти в себя после всех траурных церемоний. Прощание с императором Александром Первым напоминало мне, скорее, какое-то театрализованное действо. Насколько же любой правитель не принадлежит себе, потрясенно размышлял я. И даже последнее таинство, прощание с бренным телом, невозможно провести только в присутствии близких и родных. Траурные шествия, оглашение всех заслуг и достижений императора за период царствования, факельное сопровождение роскошного гроба с телом к месту последнего упокоения… Все это проходило при огромном столпотворении, все улицы, прилегающие ко дворцу, были заполнены скорбно молчащими людьми.

Александр Первый запомнился народу как справедливый, хоть и жёсткий правитель, принесший много блага Российской империи. И вменить ему в вину можно было только полный провал с воспитанием наследника.

Когда все закончилось, я проводил Софью Андреевну в её покои, с тревогой следя за её состоянием. В первые часы после смерти мужа она беспрерывно рыдала, убиваясь, над его телом. И наши с сестрами попытки её хоть немного успокоить, помогали мало. Потом она замкнулась в себе, и весть о скоропостижной кончине Владимира от разрыва сердца она приняла внешне бесстрастно. Лишь в глазах промелькнуло жестокое отчаяние. С того дня она впала в прострацию, практически ни на что не реагировала, что-то иногда бессвязно шепча… Лекари только разводили руками — слишком велика трагедия, которую довелось пережить императрице, и подобные душевные раны исцелить куда сложнее, чем телесные…