Ненастоящий мужчина

Вот такой примерно получился диалог. Диалог женщины, которая больше жизни ценит своего мужчину, с чужим человеком, который по совместительству является её законным и венчанным мужем. Которого она ценила больше жизни в течение восьми предыдущих лет.

Надя ушла к Сергею. Вернее, ушла от Андрея, потому что на нынешний день Сергей и Надя в состоянии гостевого брака, ещё не съехались. Съедутся или нет — неизвестно. Как суд разделит имущество Андрея — неизвестно. Но думаю, Надя, как верная соратница своего мужчины, принесёт своему вожаку Сергею не только бизнес–планы и ноу–хау, но и хороший кусок капитала своего мужа.

Надя воспринимала семью в первую очередь как служение своему мужчине. Сменился «свой мужчина» — сменился объект служения.

Конечно, я расспросил, не было ли ссор, конфликтов, которые могли спровоцировать уход Нади. Не было ли какого–то её недовольства семейной жизнью. Может быть, сексом. Или ещё чем–то.

Нет, не было. Всё было совершенно спокойно.

Могла ли Надя утаить какие–то свои недовольства, не сказать о них вовремя, а накапливать в себе, чтобы потом разом выплеснуть в виде такой вот измены плюс предательства?

Нет, не могла. Правдивость — одна из её главных качеств. Она бы непременно сказала, что её не устраивает, сразу, а не затаила бы злобу.

Это история женщины, которая всей душой и телом преданна своему мужчине и живёт ради него.

Слушая это, я был словно парализован. А в голове будто бьют кувалдами по стопудовым колоколам. Это настолько было несовместимо с тем, что я видел и слышал до этого, что мне стало физически плохо.

Ведь Надино служение Андрею не было демо–версией, заманухой. Ни одна замануха не длится восемь лет, семь из которых — после свадьбы. Обычно она заканчивается сразу же после брака — ведь мужчина уже посажен на цепь государством.

Не было это и следствием гормонального угара. Угар длится несколько месяцев, максимум — полтора–два года. Но не восемь.

Лучше бы она оказалась обычной шлюхой. Лучше бы она просто изменила и ушла к послушному аленю, чтобы паразитировать на нём, доить его. Так мне сказал Андрей в конце. И я понимаю его. Это вписывалось бы в обычное поведение женщины, которой надоело быть патриархальной. Просто захотелось быть госпожой над низкоранговым слабаком. В точности по статье «Я женщина. Ищу слабака». Сменить реакцию, как хочется острого поле того, как долго питаешься сладким.

Такое и у меня бывало не раз. Женщина начинала отншаться со мной, так как видела во мне вожака, а предыдущий ее партнёр был тряпкой. Хотелось острого после сладкого. А через некоторое, часто очень непродолжительное время, она расставалась со мной, так как быть патриархальной женщиной нелегко — приятнее сидеть на шее у аленя и принимать ништяки, ничем не жертвуя взамен.

Я бы не удивился, если бы отношения, семья Андрея и Нади изначально складывались бы по схеме «бабораб — доминирующая матриархальная баба». Матриархальная баба ни в грош не ценит своего мужчину и уходит от него при любом соблазне на стороне.

Но всё вышло по–другому. Женщина в единый момент ушла от мужчины, которому восемь лет преданно и безропотно служила.

ВОСЕМЬ. ЛЕТ. ОНА. СЛУЖИЛА. СВОЕМУ. МУЖЧИНЕ.

Ушла, чтобы так же служить уже другому мужчине.

Потом, думая над событием, я вспомнил ещё одного человека, у которого было что–то похожее. Это Тур Хейердал, которого предала жена после десяти лет брака. Жена Тура тоже много лет была верной его спутницей и соратницей. Она десять лет прожила с ним на островах Полинезии, помогая ему в его исследованиях. Тоже безропотно, даже с радостью. Жертвуя комфортом. Однажды она чуть не погибла, получив тяжёлую травму и балансируя на грани жизни и смерти несколько дней. Но она стойко переносила все невзгоды и радовалась, когда муж достигал успеха. Женщина самоотверженно служила своему мужчине.

Правда ушла она к другому мужчине по иной причине — она не хотела, чтобы Тур плыл на Кон–Тики. Она хотела, чтобы её муж был обычным домашним мужчиной, живущим интересами своей жены (интересами семьи). Ей просто надоело быть спутницей пассионария. И она ушла как раз к такому — одомашненному, ручному мужчине. По совместительству — миллионеру. Ведь быть патриархальной женщиной нелегко — приятнее сидеть на шее у аленя и принимать ништяки, ничем не жертвуя взамен. Так и случилось.

Когда шоковое состояние прошло, я сделал из этой истории несколько выводов.

1. Если в настоящем женщина ведёт себя лучше Девы Марии, матери Терезы и жены Форда вместе взятых, то это никоим образом не гарантирует такое же её поведение в будущем. Вообще никак и никогда не гарантирует. Прямо завтра же она может сказать, что считает своим долгом быть Девой Марией, Терезой и миссис Форд уже для другого мужчины. Сказать спокойно, без криков и истерик. Словно бы сообщив, что в хлебнице закончился хлеб.