Ненастоящий полковник

– А кто тебе может помешать? Только скажи, я с любым разберусь. Если бандюки наедут, за решетку отправлю. Ну, а если любовник объявится, на дуэль вызову. Пристрелю, не задумываясь.

Вера засмеялась.

– Скажешь тоже, любовник. Ко мне никто и не подходит. Вот только ты… Скажи, а я правда тебе понравилась? – спросила она, доверчиво прижимаясь к его плечу.

– Ты удивительная женщина, – сказал он, впрочем, воздержавшись от прямого ответа на ее вопрос. Помолчал, потом спросил: – Ты что-то говорила про другой товар?..

Женщина замялась, как бы раздумывая, стоит ли рассказывать об этом. Хотя с другой стороны, во все тонкости махинаций ее никто не посвящал. И уж тем более, сам Романовский. До всего она доходила самостоятельно, приглядываясь, прислушиваясь к разговорам директора и тех, кто привозил к нему левые партии товара. Обратила внимания, что этот товар всегда проходил у них по фиктивным накладным, которые потом никогда не попадали к ней для отчета. И хранился этот товар не на складе, как было положено, а в директорском сейфе. И она считала, что Романовский поступает с ней несправедливо. Если уж так разобраться, мог бы ей хотя бы деньжат подкинуть, чтобы глаза замаслить, рот заткнуть. Но он не считается ни с кем. Уверен, если она работает у него, и он платит ей пятнадцать тысяч рублей в месяц, значит, она обязана молчать. А вот и нет. Не будет она молчать.

– Этот товар поступает к нам, как левый. Понимаешь?

Скворцов прекрасно понимал, о чем идет речь, но сделал такое удивленное лицо, словно женщина сейчас открыла ему великую тайну, поразившую полковника.

– Да? – как бы с удивлением протянул он. А женщина утвердительно кивнула головой. Потом, продолжила:

– Я не знаю, откуда он поступает. Это знает, только Романовский. Но за одно могу поручиться, это липа. И документы на него липовые.

– А что же, продавцы? – спросил Скворцов, выясняя подробности. Кое-что от этой дурочки уже удалось узнать. Но теперь он уже нисколько не сомневался в том, что заимел в магазине своего человека.

– А что продавцы? – переспросила Вера, и ответила: – Они знать ничего не знают. Им дают товар, они его и продают, и получают процент от продажи.

Она замолчала. Молчал и Скворцов. Докурив сигарету, он притушил окурок, сел на кровати, свесив ноги. Потом сказал:

– Все, что ты мне рассказала, вполне тянет на то, чтобы снять его с работы. Давай договоримся так, ты пока присмотрись там. Понаблюдай. Как в следующий раз поступит партия, дашь мне знать. Я ребят своих подошлю, тут-то мы его и накроем, голубчика.

Говоря так, Скворцов не кривил душой. Еще там, в магазине понял, какая сволочь этот Романовский. Но так же, понял и другое, этот человек никогда не станет работать на него. Скорее всего, он ведет какую-то свою игру, и пользуясь доверием Баркова, потихоньку приворовывает. Всем старается угодить, но свое дело знает. И если его убрать, а на его место поставить Веру, будет только лучше. По крайней мере, для Скворцова. Раз, ну два раза в месяц, можно с ней переспать, навешать на уши лапши про любовь. Женщины, это ценят. Зато она будет ему предана, как собачка. А у него будет доступ к количеству проданного товара. Потом, не мешало бы выяснить канал, по которому к Баркову поступают ювелирные изделия, установить конкретных лиц. Потом, можно и с самим Барковым что-то решить. Достал этот Барик.

Но пока, пока Скворцов решил остановиться на Романовском. И Вера так загорелась мечтой о смене бухгалтерского кресла на директорское, что чуть ли не каждый день засыпала полковника звонками. И тогда Скворцов позвонил Барику, чтобы договориться о встрече. Предпочитал не встречаться с вором у того дома, но обстоятельства сложились так. Барик сказал, что приболел, но раз уж полковник позвонил, то почему бы им не встретиться у него, тем более, что кроме любовницы и телохранителя, в доме больше никого нет. Тут же вор гарантировал, что по случаю приезда такого дорого гостя, накроет шикарную «поляну». И Скворцов согласился.

В доме действительно никого не было, кроме любовницы вора Юленьки и телохранителя Алика. Юленьку, вор отправил спать, чтобы не мешала серьезному разговору, а телохранителю велел остаться в коридоре.

А через неделю позвонила Вера. Голос ее показался Скворцову взволнованным.

– Что-нибудь случилось? – спросил Скворцов. Он услышал шум проезжавшей машины. Это показалось ему особенно подозрительным. Но Вера тут же все объяснила:

– Я на минуточку выбежала из магазина. Оттуда не могла тебе позвонить. У нас сейчас как раз обед. Два дня назад к нам поступила очередная партия товара. Ты меня понимаешь?

Скворцов сразу оживился, услыхав про товар.

– Так, так. Говори, Вера. Я тебя слушаю, – сказал он.

– А сейчас, несколько минут назад, я зашла к директору в кабинет, увидела этот товар в двух больших сумках… Понимаешь, о чем я?

– То есть, ты хочешь сказать, что Романовский решил увезти товар из магазина? – спросил Скворцов.

– Да. Наверное, что-то заподозрил. Когда я зашла к нему в кабинет, одна из сумок была набита ювелирными изделиями, а коробки в его сейфе были пустыми. Понимаешь?