Ненасытные

- Пожалуйста, Лелани. Я обещаю. Я помогу тебе, но ты не можешь продолжать убивать людей.

Проблема была в том, что ей нравилось убивать. Жареный цыпленок не сопротивлялся. Он не кричал. Он ее не боялся. Жареный цыпленок не был таким интересным.

21.

Полиция была повсюду. Доктору Эберсолу потребовалось около двадцати минут, чтобы добраться до своей машины, а затем пройти сквозь толпы зевак и любопытных на Конгресс-авеню и вниз к озеру.

Собачий парк представлял собой большую открытую площадку у озера, прямо под мостом на Конгресс-стрит. Осталось немного травы, которую не затоптали и не намочили, оставив большие коричневые пятна. Были даже большие участки, на которых не было травы вообще. Он нашел Лелани спящей в грязи, одинокую, дрожащую, как наркоманкa у которой детоксикация. Пустое бумажное ведро было разорвано и валялось вoзле нее. Ее огромные когти были залиты кровью. Ее рот приоткрылся, обнажив окровавленные клыки. Она была обнажена, и похожа больше на дикую собаку, которую кто-то выбрил наголо, нежели на человека.

Эберсол оставил машину заведенной, подошел к Лелани и взял ее на руки. Она весила меньше, чем его десятилетняя племянница, максимум семьдесят или восемьдесят фунтов[30]. Это было все равно что поднять пугало из папье-маше на Хэллоуин. Он был уверен, что смог бы с легкостью раздавить ее беспризорное тело, если бы не клыки и когти. Она слегка пошевелилась, но не проснулась, пока он нес ее обратно к своей машине. Ее кожа была горячей, чем асфальт в августе. Эберсол вспотел, пока нес ее через парк к своей ожидающей машине. Ее сердцебиение отдавалось ему в грудь. Было больше ста ударов в минуту. Это был пульс человека, бегающего спринт, а не человека, находящегося в глубоком сне.

Эберсол почувствовал, как его яички сморщились, когда Лелани уткнулась носом в изгиб его шеи, издав рычащий мурлыкающий звук. По спине пробежал холодок. Если она проснется голодной, пока он ее несет, ему конец. Они без происшествий добрались до машины, и Эберсол отвез ее в аэропорт. Сара договорилась о встрече на частном самолете клиники.

22.

Тэмми все еще была голодна, когда мать уложила ее спать. Она надела повязку на глазa так, как велел ей доктор Саварес, и заползла под одеяло. Ее мама и папа поцеловали ее на ночь. Ее мать только что вышла из душа, и от запаха ее чистой кожи у Тэмми потекли слюнки. У нее заурчало в животе. Было такое ощущение, что он ел сам себя.

- Можно мне перекусить перед сном?

Ее отец покачал головой.

- Ты ела весь день, милая. Хватит. Мы приготовим тебе хороший завтрак утром. Хорошо?

Тэмми покачала головой.

- Проклятье! Мне нужно поесть! Я голодна!

Ее голова завалилась набок, а левая щека взорвалась иголками боли. Отец ударил ее по лицу. От удара ее новые глаза заметались, и она надеялась, что он не повредил их.

- Следи за своим чертовым языком, юная леди! Ты будешь есть, когда я тебе скажу! Ты меня поняла?

Ее отец был крупным мужчиной с бочкообразной грудью. Он был высоким и широкоплечим, с огромными руками. Его рыжие волосы и борода делали его похожим на лесоруба в деловом костюме. Тэмми думала, что он похож на греческого бога Зевса, только с рыжими волосами. Его голос был глубоким, но мощным. Когда он был взволнован или возбужден, он гудел, как гром.

Тэмми заплакала. Это была не боль от удара ее отца, а голод, пронизывающий ее кишки, который причинял ей гораздо больше боли.

- Я голодна, папа!

- Ты будешь есть утром!

Он выскочил из комнаты и захлопнул дверь, увлекая за собой мать Тэмми.

Тэмми все еще слышала, как они спорят в коридоре. Ничего нового. Они ссорились каждую ночь, и, если причиной ссоры не была Тэмми, ее имя в какой-то момент обычно всегда упоминалось.

- Может, с ней что-то не так. Возможно, это как-то связано с лекарствами, которые она принимает от боли, и с лекарствами против отторжения. Она очень сильно похудела.

- Нет ничего плохого в этом проклятом ребенке. Врач сказал бы нам, если бы что-то было не так. Она только что выписалась.

- Она никогда не была такой. А ты даже не мог прийти в больницу в тот день, когда твоя дочь увидела впервые за четыре года!

- Я должен был работать! Если бы я не надрывал себе спину, мы бы не смогла оплатить эту чертову операцию!

- Я собираюсь поискать симптомы этих лекарств в Интернете. Говорю тебе, с ней что-то не так.

- Итак, сегодня вечером снова никакого секса?

- У тебя есть рука.

Тэмми ворочалась и не могла уснуть. Она никогда в жизни не была так голодна. Она стонала и скулила, сбросила с себя одеяло, затем снова подняла его и обернула вокруг себя, а затем снова сбросила. Она была горячей. Было такое ощущение, что она горит изнутри. Пот стекал по ее лицу, пропитывая пижаму и простыни.

Тэмми позвала своих родителей.

- Можно мне воды?

- Нет! Ты намочишься в постель!