Ненасытные

– Это может показаться странным, – пробормотал Никита, – но он на самом деле идет на бровях. М-да уж. – Парень почесал стволом ушную раковину. – Народ у нас, как говорится, хороший, но вот люди – полные уроды…

– Промышленные мужики, – отозвалась Ксюша. – И старая добрая североосетинская водка. Не обращай внимания, просто у человека слегка подвыпившее состояние.

Послышалось, как распахнулась дверь в квартире напротив, там грозно стала возмущаться простая русская женщина. Посыпались отрезвляющие затрещины. Потом она схватила за ноги загулявшего муженька и поволокла в дом. Тот брыкался, сквернословил, что-то булькал, но недолго. Захлопнулась дверь. «Не перевелись еще бабы на русских окраинах», – с уважением подумал Никита.

– Подожди, не надевай халат, – спохватился он, бросаясь к своей любимой.

– Может, ты пистолет для начала уберешь? – улыбнулась девушка.

Но снова им не дали насладиться близостью. Распахнулась входная дверь в барак, коридор огласился оглушительным топотом, заорали вразнобой пронзительные голоса. Весь этот ураган пронесся мимо двери, отразился от дальней стены и пролетел обратно, с треском отбросив входную дверь. Наступила оглушительная тишина. Никита сглотнул. Расставаться с пистолетом как-то не хотелось.

– Что-то мне подсказывает, что это был не ОМОН, – заметила Ксюша, сдерживая смех. – Лица детской национальности, они везде встречаются, такова уж у них особенность. У тебя ведь тоже было детство?

– Но не такое, – буркнул Никита, неохотно убирая пистолет.

Интимную обстановку этот хор мальчиков-дегенератов, выпущенных из дурдома, разрушил окончательно. Ксюша состроила сожалеющую мину, запахнула халат и побрела в ванную. Никита с грустью проводил ее глазами, облачился в трико и рубашку и снова наведался в холодильник – с твердой решимостью что-нибудь там найти. Им требуется усиленный рацион питания. Когда посвежевшая девушка вернулась, ворча, что как-то неприятно мыться коричневой водой, он грыз подсохшую картошку фри и задубевшие сандвичи, приобретенные вчера в местном аналоге «Макдоналдса» на улице с характерным названием Острожная. «Секонд-хенд пищевой промышленности», как метко окрестила подобную еду Ксюша.

– О, боже, сколько волка ни корми… – вздохнула она, – все равно не наестся. Где Мурзин? – возмутилась она. – Выходить из этого здания нам не советуют, еду не доставляют, от источников информации мы отрезаны.

– Не поминай, – проворчал Никита. – А то заявится. А я еще не утратил надежды затащить тебя в постель.

Оба вздрогнули, когда раздался приглушенный стук в дверь. Слава богу, условный. Но как четко все срослось. Ксюша изумленно воззрилась на Никиту, тот с прискорбным видом крякнул – мол, закон есть закон, и пошел открывать, прихватив на всякий случай пистолет. В убежище вторгся подтянутый мужчина в немаркой куртке, коротко стриженный и в очках. Последние он тут же снял и, морщась, начал разминать глаза. Зрение у посетителя было идеальное. Ворчливо поздоровавшись, он вытер ноги о половик и сел на стул, покосившись на вырез халата у Ксюши. Она понятливо кивнула и запахнула «створки». Посетителю было немного за тридцать, он выглядел уставшим – худое скуластое лицо, сероватая кожа. Под смышлеными глазами красовались мешки. Мужчину звали Вадимом Мурзиным, он трудился начальником уголовного розыска Чернореченского районного управления полиции.

– Все в порядке? – спросил он, созерцая тускловатые лица сообщников.

– Давненько ты что-то не заходил, – подметил Никита.

– Работаю, – отрезал Мурзин. – У меня рабочий день, да будет вам известно, до семнадцати тридцати. Бандитов обезвреживаю. Опасных уголовных преступников, вроде тебя с Ксюшей.

– А после семнадцати тридцати? – Никита покосился на наручные часы.

– А после семнадцати тридцати рабочий день продолжается, – вздохнул Вадим. – Это уж как начальство скажет. Между прочим, в нашем городе сейчас проходит широко разрекламированная акция «Нет – коррупции!», и у нас совсем нет времени заниматься ерундой.

– Неужели? – изумился Никита. – И много выловили проклятых коррупционеров?

– Пока троих, – отозвался Мурзин. – Поймали главного врача Центра борьбы со СПИДом – использовал средства организации в личных целях. Присвоил целых пятнадцать тысяч рублей. А инспектор УФСИН – две тысячи, за незаконные действия в стенах тюрьмы. А еще десять тысяч получил начальник станции по борьбе с болезнями животных – сокрыл факт обнаруженной подделки документов.

– Потрясающе, – пробормотал Никита. – Так держать, борцы со злом…

– Ты поесть принес? – спросила Ксюша.

– Нет, – смутился капитан. – Денег нет, зарплата только завтра. Вот завтра и принесу. На счету осталось двести долларов – хрен я их сниму, чтобы вас накормить.

– Двести долларов? – удивился Никита. – Ну прямо как в государственной казне Зимбабве. Именно столько там и осталось.