Ненасытные

– Мне это льстит, – проворчал Мурзин и тяжело вздохнул, сделал мечтательное лицо. – И за что такое наказание – быть порядочным? Так немодно, вредно… Финансовые фантазии посещают чаще, чем сексуальные, хочется платить налог на роскошь, востребовать взятку, стыбзить у каких-нибудь лохов пару лямов зелени…

– Займись этим, – осклабился Никита, – и мы к тебе зайдем.

– Да уж, зайдете… – И капитан Мурзин снова принялся хмуриться и вздыхать.

– Выкладывай, – поморщился Никита. – Мы уже поняли, что имеются отступления от плана.

– Вы телевизор не смотрите?

– А он тут есть? – спросили они хором.

– Ах, да… – капитан стушевался. – Вы ролик про Калмановича в Интернет еще не загружали?

– Издеваешься? – вспыхнул Никита. – Здесь, кроме телевизора, нет также Интернета и компьютера.

– Ну, ладно, ладно, – занервничал Мурзин. – Расшумелись… В общем, дела наши движутся очень странно, ребята. Калманович вышел в эфир, отбарабанил, как по писаному, – персонал телецентра в шоке, зрители на ушах, чиновники в ауте. А через десять минут после того, как он сбежал из студии, Калманович выбросился из окна шестого этажа на мостовую, полную людей. Какая нелепая смерть.

Никита и Ксюша потрясенно молчали. На труп рассчитано не было. Большинство клиентов, которых они обрабатывали, были не ангелами, обвинялись не только в коррупции, но и в общеуголовных преступлениях, включая убийство, – то есть были отпетыми мерзавцами и с общечеловеческой точки зрения заслуживали смертную казнь. Но мстители не были карателями – с какой бы мразью они ни сталкивались. У них имелся собственный кодекс и свои правила поведения. Они брались за работу, лишь располагая достоверной информацией. Они могли свести человека с ума, могли опозорить на весь белый свет, в крайнем случае – покалечить. Но только не убивать. Временами приходилось делать нравственный выбор – и это, пожалуй, тот самый случай…

– Дьявол, как зубами о компостер… – метко выразилась Ксюша.

– Повествуй, что случилось, – нахмурился Никита.

– Информацией не владеют даже копы, – самокритично признал Мурзин. – Областное руководство пыталось засекретить инцидент, но куда уж там – десятки очевидцев. Он носился с глупым видом по зданию – это видели многие. Кто-то утверждает, что Калманович спасался бегством, якобы его преследовали. Но данные свидетельства из дела изъяты – официально считается, что у Калмановича поехала крыша и его обуяла паранойя. Он выпал из крыла, где проводится ремонт, строители сегодня не работали, поэтому никто не видел, что происходило с Калмановичем непосредственно перед падением. Возможно, выбросился сам, но вероятность этого небольшая. Коллеги убеждены, что Калманович на такое не способен, слишком любил жизнь. Да, он был взбудоражен, в отчаянии, лихорадочно искал выход из создавшегося положения… Но чтобы по собственной воле убить себя – это вряд ли. Преследование, судя по всему, имело место быть. Возможно, его столкнули, возможно, не оставили другого выбора. В общем, дело темное. Власти в ступоре, гадают, как реагировать на вздорные обвинения с телеэкрана. Уголовный розыск от дела отстранили. Занимается им впопыхах сформированная группа следователей под руководством начальника ГУВД Филина. Но понятно, что расследовать она будет не обстоятельства смерти чиновника, а обстоятельства его внезапного откровения. Руководство телецентра уволено. Съемочная группа отстранена от работы. На ведущую Нахабцеву – известную медийную личность, лояльную к властям, – собираются заводить уголовное дело: за преступную неосторожность, повлекшую нанесение крупного морального ущерба. Ничего похожего в Уголовном кодексе, мне кажется, нет, но ребята что-нибудь придумают. Просматривается содействие преступным умыслам: почему при первых же крамольных фразах не отключили аппаратуру? Почему она снимала практически до окончания пламенной речи чиновника? Оператор пытался уверить, что виноваты наушники, мол, вообще, его дело – снимать, а не вслушиваться, что за пургу там несут чиновники. У тех, кто был рядом, – свои отмазки. На знаменитых мстителей, орудовавших в других городах, пока не думают. Во всяком случае до тех пор, пока не появится ролик. Почерк иной – при чем тут телеинтервью? Многие считают, что чиновник действительно сошел с ума. Накопилась критическая масса греха, порвала мозг…

– И стоит ли в такой ситуации выбрасывать в Сеть отснятые материалы? – засомневалась Ксюша.

– Стоит, – уверенно сказал Никита. – Как бы цинично это ни выглядело. А что ты предлагаешь – чиновник умер, да здравствует чиновник? По нашей информации, он явился косвенным виновником гибели как минимум пяти человек. Он крал миллионы, наносил невосполнимый ущерб экономике области. И не мы его убили, если на то пошло. Каковы будут действия правоохранительных структур, Вадим?