Ненасытные

– Господи, у вас нет ни единого доказательства, одни слова… – безжизненным голосом прошептал депутат.

– Но вы же об этом позаботились, Дмитрий Евгеньевич? Десяток пожизненных и пару расстрелов вы уже заработали, может, хватит? Я уж молчу о том, что вы являетесь активным членом бандитской группы, поставившей себе задачу выкачать все, что можно, из богатой области, подставить «стрелочников» и удалиться на сытый покой. Об этом мы поговорим позднее – с другими членами банды. Надеюсь, в этом вы нам поможете. Антракт, господа, выключаем камеру, меняем декорации…

Депутата извлекли из урны, дерево водрузили обратно. Он не порывался бежать – куда? Мужчина находился под прицелом маски по имени Диана, съежился, забился в угол, полностью отдался своим переживаниям. За окном стемнело, было уже девять вечера. Шторы в холле были наглухо задернуты. Мурзин и Паша Пчелкин предприняли вылазку из дома, а вернувшись, доложили, что в округе все тихо, собачий лай пока не радует. По дороге между поместьями бродят патрули, бухтят о бабах, о неприхотливых мужских развлечениях – вроде рыбалки и охоты. Телефоны охранников помалкивали, временами Никита их проверял, а если кто-то из парней начинал шевелиться и стонать, метким ударом отправлял обратно. Депутатский айфон тоже не подавал признаков жизни – это говорило о том, что Дмитрий Евгеньевич не любил, когда в свободное время его отвлекали ничтожными государственными делами. Не исключено, что такая благодать могла тянуться до самого утра, но проверять не хотелось. Никита вкрадчиво приблизился к депутату и присел на корточки. На Квакуна было жалко смотреть. Он и не пытался обрести видимость самообладания.

– Дмитрий Евгеньевич, вы весьма нехороши собой, – сказал Никита. – Чего вы там съежились? Вам так комфортнее? Беседуете с голосами в голове? Соберитесь с духом, господин депутат, сейчас вас окунут в работу.

– В какую еще работу? – простонал Квакун.

– В очень серьезную и ответственную. Вы должны быть спокойны и уверенны, не выдать себя ни словом, ни делом. Вот это ваш телефон, – протянул ему Никита дорогую игрушку. – Последняя модель, поздравляю, вы движетесь в ногу с прогрессом. Сейчас вы должны позвонить своим коллегам по «капитулу», Роговцу, Быкасову, Архиповой и Марецкой, и убедительно попросить их посетить этот дом. Надеюсь, в десятом часу вечера они уже сидят по своим особнякам. Придумайте что-нибудь, вы же фантазер – например, что вам нужно обсудить одно важное дело касательно вашей общей безопасности в свете разгула мстителей, а по телефону это делать неудобно. И срочно, проволочки недопустимы. Надеюсь, они придут без охраны. Зачем тащить за собой телохранителей, если тут рядом, а поселок наводнен крепкими парнями?

– Господи, почему я должен вам помогать? – Потрясенный депутат закрыл лицо руками. До телефона он даже не дотронулся.

– Это на поверхности, Дмитрий Евгеньевич. В ваших же интересах. Не понимаете? Хорошо, постараюсь объяснить. Вы прекрасно помните, что с вами случилось полчаса назад. Это полный крах – во всяком случае, после того, как запись окажется в Интернете. Пусть не срок, но позор вам обеспечен. А это, уверяю, посильнее, чем срок. Если вы позвоните, если гости придут – им достанется так же, как вам. В компании приятнее, согласитесь. Не позвоните, гости не придут – страдать будете только вы. А ваши коллеги будут усмехаться и истово креститься, мол, господи, пронесло. А этот кретин, то есть вы, пусть один мучается. Вам этого хочется? Вы испытываете нежную любовь к своим подельникам, каждый из которых готов другому руку откусить при удобном случае? Выбор за вами, Дмитрий Евгеньевич. Но если примете верное решение, голос у вас должен не дрожать, речь должна литься плавно, а главное – чтобы в ваших словах содержалась интрига, и коллегам стало интересно – что это вы там удумали?

Остальные присутствующие начали с любопытством прислушиваться.

– А когда они придут, – закончил Никита, – вы должны иметь нормальный домашний вид. А не такой, чтобы у гостей возникло желание развернуться и убежать.

– Хорошо, я сделаю, – прошептал Квакун. – Но как мне успокоиться?

– Может, выпьете? – предложила Ксюша. – Пара рюмочек вкусненького коньяка…

– Эх, я бы тоже выпил, – размечтался Паша Пчелкин. – После такого, блин…

– Да, – встрепенулся Равиль, явно не проповедующий мусульманство. – Почему ему можно, а нам нельзя?

– Всем можно, – улыбнулся Никита. – Но бутылка на банду, не больше. Пчелкин, тащи бурбон из бара…