Ненасытные

– Подвал имеется, – грустно доложил Вадим. – Большой, отремонтированный, и все, что там есть, – это котел и сауна. Еще гараж. Бесперспективно, Никита, – перехватил он недоверчивый взгляд «главаря». – На фото мы видели бетонные стены, а в этом доме все подполье заделано гипсокартоном и плашками, причем заделано не вчера.

– Я так и знал, – вздохнул Никита. – Но ничего, успокойтесь, – попросил он. – Наберитесь терпения. Все понимают, что мы не можем беспрепятственно ходить по домам и проверять подвалы? Никто не рвется в тюрьму или на тот свет, верно? Посмотрите за окно – темнота надвигается со скоростью света. Обещаю, что в ближайшие несколько часов мы все выясним. Но если будем пороть горячку, нас спалят и раздавят.

– Никита, мы подчиняемся, – сказал Равиль. – Ты знаешь, что делать. Возможно, ты прав, несколько часов погоды не сделают.

– А если этот знает? – Диана выстрелила пальцем в шевелящегося депутата.

– Да ни хрена он не знает, – фыркнул Паша Пчелкин. – Я не кладезь, конечно, премудрости, но кое-что пока еще смыслю…

– Кстати, из мира мудрых мыслей, – подала голос Ксюша. Ей надоело отдыхать, и она освобождала от гнета оружия охранников Квакуна, попутно при помощи скотча обматывая их. – Темнота надвигается, как верно заметил Никита. Охрану усилят, привезут собачек. Если мы не собираемся ночевать в этом доме, то выбираться будет трудновато. У охранников есть жены, друзья, коллеги. Если им кто-нибудь позвонит, а они не отзовутся, возникнут проблемы. Часа через четыре к дому подтянутся различные службы.

– Давай без пищи для ума, – поморщился Никита. – Во-первых, мы запремся, во-вторых, не будем тянуть резину, в-третьих, собираемся бороться с неприятностями по мере их поступления. Доброе утро, ваша неприкосновенность, – поздоровался он с депутатом, который уже очнулся и глазел на собравшихся.

Все присутствующие надели маски, кроме Ксюши и Никиты. Медленно сжимали круг. Депутата колотило, он пытался что-то сказать, но совершенно напрасно. Представительный вершитель судеб превращался в жалкое подобие человека. Он рывками передвигал отбитую задницу. Перед глазами депутата плясали бездушные маски, стволы пистолетов, нацеленные в голову, суровые лица мстителей, которых уже два дня безуспешно ищут по всему краю. Идиоты, где они их ищут?! Он прижался к стене, съежился, слезы потекли из глаз.

– Коллега, оторвите, пожалуйста, клиента от стены плача и припаркуйте вот сюда, – показал Никита на причудливое комнатное растение с толстыми округлыми листьями, произрастающее в горшке, установленном на дне внушительного прозрачного куба. В верхней части упомянутого предмета, плохо гармонирующего с царящим вокруг «ампиром», было вырезано круглое отверстие, сквозь которое и рвалось на волю декоративное дерево. Мурзин схватил депутата за шиворот и швырнул рядом с деревом. Депутат трагично застонал.

– Спасибо, коллега, – поблагодарил Никита. – Дмитрий Евгеньевич, сдайте, пожалуйста, задом.

Тот беспрекословно подчинился, он еще не выбрался из транса. Заерзал всеми конечностями, отполз, уткнувшись спиной в куб. Ксюша в это время устанавливала камеру на треноге – все необходимое для съемки было в рюкзаке у Мурзина.

– А теперь внимательно посмотрите, – торжественно объявил Никита. – Как вы думаете, что это такое? А я скажу, коллеги, если вы еще не догадались. Это избирательная урна. Да-да, та самая урна, в которую бросают бюллетени граждане в дни всенародного голосования. С некоторых пор на отдельных участках устанавливают именно такие, прозрачные, как бы намекая на прозрачность процесса волеизъявления. Наш клиент где-то добыл такую штуку, надеюсь, не спер ее с избирательного участка, приволок домой, приказал проделать в ней отверстие там, где была щель для бюллетеней и посадил в нее… ни много ни мало денежное дерево. Как вам это нравится – денежное дерево в урне для голосования? Какой цинизм, господа, какое издевательство. Впрочем, каждый кормится так, как ему подсказывает совесть…

Никита подошел поближе, всмотрелся в «предмет мебели». Крышка с отверстием была съемной. Она крепилась с кубом посредством стальных зажимов. Видимо, их и пломбируют на избирательных участках. Он злорадно оскалился. Экспромт, импровизация по ходу – это так бодрит!

– Лишим иммунитета? – догадалась Ксюша.

– Бедненький, – злорадно зашептала Диана. – Заболеет, зачахнет…

– За работу, – осклабился Никита. – Красное место депутату – в урне. Пусть даже в избирательной. Дорогая, повремени пока со съемкой. А всех остальных прошу потерпеть, мы закончим очень быстро…