Ненаучный подход (СИ)

От обалдения Винс и не заметил, что впервые мысленно назвал господина «папашей». Как-то очень обыкновенно получилось, будто так и надо.

Ангел с земли поднялась. Покачнулась — Винс подбежал, поддержал аккуратно. Подивился мельком — они же почти одного роста стали! Раньше он на Ангела снизу вверх смотрел, а тут…

— Спасибо, — чуть слышно сказала она. На Винса глянула — а глазищи чернющие! И сверкают!

Винс не отшатнулся, а ведь хотелось!

— Чего стряслось-то?! — выдохнул он.

— Мост упал, — ответила Ангел. Странно как-то ответила. То ли с радостью, то ли будто заплачет сейчас.

— К-как упал?

— Вниз.

Ангел посмотрела на него так мрачно, что у Винса чуть ноги не подкосились. Через несколько очень долгих секунд ее лицо изменилось, стало обычным, а не жуткой маской злой колдуньи.

— Кто-то там, на перевале, убил очень много людей, — сказала она грустно, но уже без отчаяния. — Ксения, — Ангел кивнула на перемазанную в грязи дамочку, — спасла, кого смогла. Теперь ее саму спасать надо.

Винс охнул. Вот ведь! Одно дело в книжках про такое читать, а другое…

Что — другое, Винс не придумал и просто спросил:

— Вам чем помочь, Анна Егоровна?

И началась у Винса беготня. Воду вскипятить, скатерть на столе расстелить поровнее да почище — туда Ангел колдовством беспамятную тетку перенесла. Принеси, подай, ножницы наточи…

Ангел с тетки одежду срезала, чтоб, значит, лечить сподручнее было. Винс все понимал, что это для врачевания надо, но все равно неловко было на голую смотреть. Отворачивался. Ангел на него шипела — не время скромничать, помогай, помрёт!

У самой Ангела на плече свежий рубец был. Будто недавно поранилась, но не кровило уже, заросло. Странно оно — на шубе, что она в угол скинула, как раз в том месте кровищей все залито. И в платье на плече дыра окровавленная. Неужто на себе зарастила?

Так она ж Ангел, всё может… Винс постеснялся спрашивать.

Потом Ангел велела в сторонке ждать, а сама стала водить руками над беспамятной. Заподвывало что-то, то ли Ангел под нос песню пела, то ли тетка от боли стонала, то ли хором они — не разберешь.

Винсу жутковато стало. Будто стоишь у погоста вечером, а оттудова могильным холодом повеяло, да кусты зашевелились. Не поймешь, то ли ветер, то ли лезет кто. И бежать охота без оглядки.

Винс бочком-бочком двинул в сторону кухни.

— Я вам покуда обед спроворю, — сказал вслух. Не признаваться же, что по хребту мурашки с мышь размером скачут!

— Нет у меня ни черта, — проскрипела Ангел, — в карман шубы залезь, возьми деньги и на рынок сбегай. Меня не отвлекай, тут дел до вечера.

Винс поручение за счастье посчитал. И пользу принесет, и подальше будет от темного колдовства.

На рынке было на редкость безлюдно, но несколько торговок все равно стояли у лотков. Они-то и объяснили Винсу, что за горе приключилось. Мост, мол, рухнул, народ — в кашу, князя убили, ужас, кошмар и караул.

В рассказах было столько подробностей, что Винс засомневался. Ангел, конечно, вся побитая появилась, но «племяш мой там был и сам видел, все померли, никто не выжил» звучало как-то неубедительно. А заявление «это все имперцы проклятые, точно вам говорю» тем более показалось бредом.

«Что, тетка, ежели все померли — племяш-то твой как с тобой пообщался? С того света? А про имперцев тебе лично князь поведал?»

Винс это все подумал, но не ляпнул. Тетка обидится, скандалить начнет, пользы не будет.

Он поохал, купил снеди, какая нашлась, и — ну молодец ведь, что промолчал! — тут же получил вознаграждение за сдержанность.

— Ты, парень, на площадь к собору сбегай. Там епископ народ собирает, молиться будет за нас, грешных…

— Спасибочки, тетенька! — кивнул Винс и двинул к собору.

Оно, конечно, надо бы к Ангелу вернуться и ее подробно расспросить. Колдунья-то точно на перевале была, знает небось, что да как!

Только… Как вспоминал Винс подвывание замогильное, так ноги к дому Анны Мальцевой поворачивать отказывались напрочь. Да и сама она сказала — до вечера, мол, не беспокоить. А вечер нескоро. Копчености и крупа не прокиснут… Решено. Надо глянуть одним глазком, чего там, у собора.

В Гнездовске было тревожно. Улица Трактовая, по которой от рынка до площади прямиком идти, почти опустела. Только на углу с Малой Торговой стояли крепкие мужики да стражники в броне и с дубинками. Судя по жестам и тону разговора — не сорта пива обсуждали. Как бы драться не принялись.

Винс мимо них побыстрее прошмыгнул. Еще не хватало в чужой замес залезть ненароком. И свернул, решил срезать переулками. Ну их, стражников.

Многие лавки были закрыты, ставни на окнах крепко заперты, как ночью.

На площади гудела толпа. Винс ее еще не видел, но уже слышал. Такое бывало, когда идешь на осеннюю ярмарку, только там звуки радостные были, а тут — непонятные. Пахло растерянностью, страхом, надеждой и злостью.

Мерзко пахло, что уж говорить.

Кажется, что многолюдный глухой гул на площади звучал похоже с колдовскими подвываниями Анны Егоровны. Винса аж передернуло, как это на душу легло.

Она-то Ангел, хоть и некромант, людей спасает, а толпа?.. Ох. Даже думать не хочется.