Ненавидь меня

— Пожалуйста, — умоляет он, когда снова поднимаю дубинку над головой, — я сделаю все, что ты захочешь, Нокс. Все, что угодно.

Делаю паузу, решая немного позабавиться с ним.

— Что угодно?

Он энергично кивает: — Все, что угодно, чувак. Только не заканчивай мою карьеру из-за какой-то сучки, которая не нравится ни одному из нас.

Вздыхаю: — Ты какое-то время не сможешь играть, но я ударил только один раз в правое колено, так что есть все шансы на полное восстановление.

Он выдыхает с облегчением: — Да.

— Но раз уж ты предлагаешь мне все, что захочу… наверное, мне стоит воспользоваться предложением, да? — Вставая между его ног, поглаживаю подбородок. — Решай, решай.

Он тяжело сглатывает: — Что бы это ни было, я с тобой, — и начинает сыпать предложениями: — Хочешь, чтобы я трахнул кого-нибудь для тебя? Будет сделано. Хочешь, чтобы помыл твой джип? Без проблем. Хочешь, чтобы угощал тебя обедом каждый день до конца года? Ты получишь и это, братан. Черт, я даже буду растирать тебе ноги…

— Хочу, чтобы ты отсосал мне.

Его лицо искажается в отвращении: — Какого хрена? Я не педик.

Выдерживаю его взгляд.

— Почему нет? Это то же самое, что ты заставил Аспен сделать с тобой после того, как эти сучки накачали ее наркотиками, — пожав плечами, указываю на дубинку. — Но раз ты отказываешься, мне придется закончить начатое.

Он настороженно смотрит на меня: — Ладно.

Прикладываю ладонь к уху: — Что?

Он опускает голову: — Я сделаю это.

Расстегивая свободной рукой молнию, придвигаюсь ближе: — Ты также проглотишь мою сперму как хороший мальчик?

Он выглядит так, будто его вот-вот стошнит.

— Господи.

— Так? — огрызаюсь, вынимая член из штанов.

Его глаза закрываются: — Все, что ты захочешь.

Достаю телефон и нажимаю кнопку записи.

— Тебе ведь понравится сосать этот большой член, правда? — Когда он не отвечает, хватаю его за затылок: — Скажи мне, как сильно тебе понравится сосать его.

— Мне понравится сосать твой большой член, — хрипит сквозь зубы. — А теперь мы можем покончить с этим дерьмом?

— Открой, — инструктирую я. И он нехотя открывает рот. — Боже, Кен, — выдыхаю, подходя ближе. — Кто бы мог подумать, что ты такая шлюха?

Злобно ухмыляясь, выпускаю струю мочи ему в рот. Он что-то бормочет и давится, прежде чем вытереться.

И тогда я снова и снова бью дубинкой по его другому колену, сминая до тех пор, пока от него не останется только дряблая кожа. Хватаю его за подбородок, заставляя посмотреть на меня полными слез глазами и мокрым лицом.

— Если кто спросит, на тебя напали двое мужчин в лыжных масках, так что ты не смог разглядеть их лиц.

— Да пошел ты, — рычит он. — Я скажу полиции, что это был ты.

— А я позабочусь о том, чтобы мой отец — отчим Аспен и агент ФБР — узнал, что ты с ней сделал, — указывая на телефон, бросаю на него ледяной взгляд. — Я также опубликую видео, которое снял. То, на котором все выглядит так, будто на этот раз хуесосом был ты.

Похлопываю его по щеке: — Может, теперь у тебя и не будет футбольной карьеры, но ты все еще можешь сохранить репутацию. Не говоря уже о том, что я только что избавил тебя от позора, связанного с неудачной попыткой пробиться в НФЛ, что, давай посмотрим правде в глаза, было неизбежно. Теперь люди будут смотреть на тебя с жалостью и думать о тебе, как о том, кем ты мог бы стать, а не как о неудачнике. Но если ты расскажешь кому-нибудь правду… ты будешь просто лохом, которому в свободное время нравится сосать член и которому надрали задницу за то, что он воспользовался чьей-то сестрой, — вижу, что успешно донес свою мысль, когда он склоняет голову. — Отлично.

Насвистывая, перекидываю дубинку через плечо и иду по футбольному полю.

— О, и Кен? — окликаю я.

Он прищуривается: — Что?

— Отвечая на твой вопрос, ты не можешь трахаться с Аспен, потому что она моя.

А значит, я единственный, кто может причинять ей боль.

На следующий день новость о несчастном случае с Кеном и двумя мужчинами, которые напали на него, когда он вчера вечером тренировался на футбольном поле, распространяется по школе как лесной пожар.

Теперь мне остается уладить еще одно дело, чтобы восстановить справедливость.

После обеда я нахожу Стейси и Трейси у их шкафчиков. Стиснув зубы, подхожу к ним.

Несомненно, мое присутствие сбивает их с толку, и они обмениваются любопытными взглядами.

— Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спрашивает Трейси.

Прислонившись к шкафчику, скрещиваю руки: — Я слышал, что это вы снимали то видео.

Стейси невинно хлопает ресницами: — Какое видео?

Трейси обменивается улыбкой с подругой: — Мы понятия не имеем, о чем ты говоришь.

— Очень жаль, — пренебрежительно бросаю и поворачиваюсь, чтобы уйти. — Я думал, что это было довольно круто, но если это были не вы…

— Подожди, — щебечет Стейси.

Голос Трейси понижается до шепота: — Это были мы.

Стейси хихикает: — Я имею в виду, очевидно. Я опубликовала это в своем Instagram.

— У Нокса нет Instagram, — сообщает Трейси, сморщив нос. — Он слишком крут для этого.

Достаю телефон, делая вид, что меня больше не волнует этот разговор, зная, что это только еще больше заманит в мои сети.