Ненавидь меня

Бросаю взгляд на часы на стене: — Нам пора уходить, пока мы не опоздали в школу.

Нокс отодвигает стул.

— Пойдем.

Выйдя из-за стола, хватаю рюкзак с пола в коридоре и иду за ним к джипу. Мы пристегиваемся, и жду, пока выедем с подъездной дорожки, чтобы заговорить: — Спасибо, что предупредил закрыть дверь.

Мышцы его предплечья напрягаются, когда он сжимает руль.

— Тебе стоит купить задвижку в спальню.

— Я так и планировала.

Его ноздри раздуваются, когда он делает глубокий вдох.

— А еще тебе следует держать свой чертов рот на замке в его присутствии и перестать выводить его из себя.

Мне хочется спросить, почему он защищает мерзавца, но до конца поездки держу рот на замке.

Нокс примет сторону отца. Как и всегда.

Кроме того, в клубе я привыкла отбиваться от похотливых стариков, желающих провести ночь с подростковой задницей, поэтому могу за себя постоять.

Нокс проносится мимо школы.

— Куда ты едешь?

Он подносит сигарету ко рту и закуривает.

— Мне нужно выполнить одно поручение.

Смотрю на часы на приборной панели.

— Что ж, тебе лучше поторопиться. Занятия начинаются через пять минут.

Ожидаю, что он заедет на заправку или в магазин, но он проезжает дальше.

— Что за поручение?

Он не отвечает, вместо этого поворачивая направо на жилую улицу. На улицу, на которой живет Лео. Желудок сжимается.

— Куда мы едем?

Нокс молчит, подъезжая к дому своего дяди…

И я слышу щелчок дверных замков.

Странный трепет в животе превращается в настоящий ужас, когда он цепляется за мой ремень безопасности, не давая его отстегнуть.

— Последний шанс сказать мне правду, Бродяга. Ты трахаешься с моим дядей?

Решительно качаю головой. Ни за что не позволю этому секрету сорваться с губ. Не только потому, что это не его дело, но и потому, что это разрушит репутацию Лео.

И мою.

— Ты с ума сошел? Конечно, нет.

Он издает низкий горловой звук, прежде чем открыть водительскую дверь и выйти из машины. Тоже пытаюсь вылезти, но он обходит сбоку, преграждая путь. Отстегнув ремень безопасности, хватает меня за запястье… так сильно, что я вздрагиваю.

— Ну, если ты не хочешь говорить мне, возможно, ты расскажешь ей.

Ей?

Перестаю дышать, когда понимаю, на что он намекает.

О, Боже. Нет.

Когда он вытаскивает меня из машины, в груди все сжимается, а перед глазами расплывается.

— Нокс, пожалуйста, — умоляю, пока он тащит меня по дорожке, словно тряпичную куклу. — Я сделаю все, что ты захочешь, хорошо?

Буду отсасывать ему каждый день. Буду унижаться по его приказу, чтобы он мог показывать на меня пальцем и смеяться. Буду его чертовой рабыней.

Я сделаю все, что угодно.

Потому что ни за что на свете не смогу посмотреть в глаза этой бедной женщине и сказать ей, что сплю с ее мужем.

— Я хотел, чтобы ты сказала мне правду.

— Хорошо, — признаюсь, и мой голос и решимость трескаются как стекло. — Ты прав. Я сплю с ним.

— А вот и оно, — вижу, как напрягаются мышцы его шеи, прежде чем он замирает. — У тебя хватает наглости стоять здесь и осуждать меня, хотя ты далеко не ангел. Ты трахаешься с женатым мужчиной почти в три раза старше тебя, пока его жена сидит как чертов овощ. Ты такая же ебанутая, как и я.

Прерывисто дышу, ненавидя себя за то, что он прав.

— Я знаю, — у меня перехватывает горло. — Мне жаль. Я покончу с этим…

Подняв палец, он нажимает на дверной звонок. Пытаюсь убежать, но его мертвая хватка на моем запястье усиливается.

— У каждого поступка есть последствия, Бродяга. Это твои.

Боже, раньше думала, что ненавижу его, но это было ничто по сравнению с тем, что чувствую к нему сейчас.

Я никогда не прощу его за это. Никогда.

Дверь открывает женщина в медицинской одежде. Предполагаю, что это личная медсестра его жены.

— Здравствуйте, — на ее лице отражается замешательство, когда она замечает нашу школьную форму. — Чем могу помочь?

Нокс протискивается мимо женщины, увлекая меня за собой.

— Я пришел повидаться с тетей.

— О, — восклицает медсестра, следуя за нами. — Я не знала, что у нее сегодня будут гости. Могу предложить вам что-нибудь выпить?

Сердце подскакивает к горлу, когда мы заворачиваем за угол и входим в гостиную.

Одного взгляда на стойкую, печальную женщину в инвалидном кресле достаточно, чтобы мне захотелось упасть на пол и разрыдаться.

Свободной рукой дергаю Нокса за рукав как ребенок, умоляющий не уходить из магазина игрушек.

— Пожалуйста…

— Заткнись, — цедит сквозь зубы, прежде чем подойти к тете.

Наклоняясь, целует ее в лоб: — Привет, тетя Ленора.

Когда она видит его, глаза расширяются от узнавания и недоумения.

Повернув голову, Нокс обращается к медсестре: — Мне нужно поговорить с тетей. Наедине.

Она явно обескуражена его строгостью, но все равно кивает: — Я как раз собиралась приготовить ей завтрак. Позовите, если вам что-нибудь понадобится.

С этими словами она устремляется на кухню… оставляя нас троих наедине.

Нокс, не теряя времени, приступает к делу: — Тетя Ленора, вы ведь помните Аспен Фальконе, не так ли? Она дочь Майлза, покойного друга Лео.

Его слова равносильны пощечине.