Ненавидь меня

" Тебе лучше послушать это, потому что " злодеи, которые ответят за свои преступления" — это ты". Он использует воздушные кавычки вокруг того, что, как я предполагаю, сказал губернатор. " Твое безрассудство перевернет этот город с ног на голову. Стоит мне оставить тебя у руля, и ты начнешь чертову войну".

Кэш сжимал и разжимал кулаки, вышагивая, и постоянно хмурился.

"Господи, да успокойся ты, мать твою! Они еще даже не нашли тело". Я побарабанил пальцем по ободку своего стакана с виски, прежде чем сделать глоток. Виски скользит по моему горлу, теплый и пряный. "И даже если они найдут, а они не найдут, нас не отследят. Я даже сам выковырял пули, прежде чем выбросить тело".

"Какие пули? Ты же сказал, что Эффи зарезала его".

"Да." Боже, это становится скучным. Я повторил Кэшу по меньшей мере дюжину раз то, что Эффи рассказала мне — как только у нее прекратилась гипервентиляция. Я втянул горький воздух и вспомнил, как она выглядела. В синяках. Окровавленная. Сломленная.

"Так какие, блядь, пули, Финнеас?" Кэш дергает себя за волосы, словно это он потерял рассудок.

"Мои."

Она звала меня, шепча между всхлипами, словно боялась, что кто-то ее услышит. Я даже не подумал, что это может быть еще одна ловушка. Я чувствовал ее страх по телефону, как лед по позвоночнику. Я узнал ее скребущий голос, сырой и грубый, похожий на голос человека, которого задушили.

Услышав его, я передернулся, как от удара гаечным ключом.

"Я должен был убедиться, что он действительно мертв", — с сомнением пожал я плечами, несмотря на то, что к моменту моего приезда трупное окоченение уже наступило. Да, он был мертв.

Правда, как только я увидел на его шее красные отпечатки рук, я не смог удержаться.

Одна пуля за жестокий синяк на шее. Одна пуля за распухший красный след на ее челюсти. Одна пуля за ее ободранные колени.

И последняя пуля, которая должна была быть во мне за то, что я поставил ее в такую ситуацию.

Небо пасмурное и туманно-серое — моя любимая погода. Мы с братьями выходим из машины. В своих одинаковых черных костюмах мы похожи на пеструю команду мрачных жнецов. На мне кожаная куртка, на Лохлане просто обтягивающая черная футболка, а Кэш и Роан одеты в полноценные костюмы, но все равно мы выглядим как на подбор.

Нонна Роза" — это семейный итальянский ресторан, который одновременно является штаб-квартирой семьи Лучано. Видимо, уют и преступность идут рука об руку.

Роман, наш начальник службы безопасности и второй помощник Кэша, уже разведал обстановку и дал нам добро со своего углового поста. Встречу созвал мой брат, но, ступая на территорию Лучано, никогда нельзя быть слишком осторожным. Когда он дал добро, Кэш открыл дверь, и мы последовали за ним внутрь.

Я не знаю, чего ожидать от этой встречи, поэтому вхожу в пустой ресторан усталый и полный тревоги. Деревянные стулья перевернуты и сложены на столах — сегодня здесь закрыто для посетителей. За барной стойкой шаркает человек, одетый как официант, но я уверен, что это пехотинец, у которого на виду спрятаны как минимум два пистолета.

Люди Лучано встречают нас металлоискателями, и мы все делаем шаг вперед, чтобы нас проверили и прощупали. В моем нутре тикают часы, предчувствуя, что сейчас что-то произойдет.

"Боже, сначала угости меня ужином", — шутит Лохлан у меня за спиной, пока его обыскивают, как я полагаю, не слишком тщательно.

"Сюда, — хрипловато говорит один из мужчин, и мы идем за ним через весь ресторан к морозильной камере.

Полка в задней стенке уже отодвинута, а в полу открыт люк, который, я уверен, обычно скрыт. Нас молча ведут вниз по ступенькам, и я бросаю на Кэша вопросительный взгляд. Во что, черт возьми, ты нас втянул?

Я очень верю в себя и своих братьев, но спускаться в люк без оружия — это как будто напрашиваться на засаду.

Наши шаги отдаются эхом, и я постукиваю средним и большим пальцами в своем обычном ритме, выравнивая дыхание и сохраняя спокойное выражение лица. Если нас ведут на смерть, я не хочу дать им ни малейшего намека на беспокойство. Не показывать слабость.

Мы спускаемся в помещение, которое напоминает мне питейное заведение 1920-х годов. Помещение без окон освещается несколькими небольшими люстрами, отбрасывающими тени на витиеватые золотые и нефритовые обои. На полу стоят полированные столы, у правой стены — изогнутая деревянная барная стойка. За большим круглым столом сидят Лучано, его каподастр и — мои легкие словно уменьшились вдвое — Эффи.

Прошла почти неделя с тех пор, как она убила Хадсона, но синяки на ее шее все еще яркие и заметные. Ее челюсть менее опухшая, но все еще багровая, и она отводит глаза, как только они встречаются с моими, отчего мне хочется воскресить этого ублюдка из мертвых и убить его снова.

Лучано поднимается, Бруно и Эффи следуют за ним, и у меня закипает кровь, когда я замечаю легкую дрожь в их движениях.