Ненавидь меня

"С чего бы мне злиться? Это я тебя нарисовал, ради Бога. И я точно не сержусь, что ты провела ночь в моей постели". Он наклоняется вперед и целует меня под челюстью и в шею.

Я прислоняюсь к его телу и чувствую, как его волосы касаются моей кожи. Он не сердится. Он не мой отец. Просто дышит.

Он вылизывает дорожку у меня в горле и проводит губами по моим губам. "Теперь я могу уговорить тебя еще немного побыть в постели?"

Я запускаю пальцы в его темные волосы, притягиваю его ближе и крепко целую, позволяя ему упираться в колыбель моих бедер и исследуя его рот языком. Он тихо, но жадно стонет. Я резко прикусываю его губу, и он отстраняется, в его глазах плещется жар и озорство.

"Ты не можешь", — говорю я с легким смешком, выворачиваясь из-под него и спрыгивая с кровати. "Ой…" Я оборачиваюсь, моя попа горит от огненной пощечины. Он застыл с каменным лицом, но потом уголок его губ приподнялся в ухмылке.

Когда я выхожу из душа, Финн стоит ко мне спиной, одетый в черные джинсы и черную рубашку на пуговицах. Он поворачивается, закатывает рукава и выпячивает нижнюю губу. У него такой вид, будто он хочет съесть меня живьем.

И я хочу ему это позволить.

"У меня сегодня есть кое-какие дела в городе. Кельвин едет ко мне для охраны".

Я сморщилась. "Это обязательно должен быть Кельвин? Кто угодно, только не он, пожалуйста". Я понимаю, что такие люди, как я, нуждаются в защите, поэтому не протестую. У меня всю жизнь была охрана. Единственная причина, по которой у меня не было телохранителя, когда я жила с командой, заключалась в том, что мой отец боялся, что его люди будут слишком бросаться в глаза.

"Я бы не оставил тебя с человеком, которому не доверял полностью, он обеспечит твою безопасность". Финн протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке тыльной стороной ладони.

"Дело не в этом", — говорю я, опуская взгляд.

Он снова поднимает мой подбородок: "Тогда в чем же дело?"

У меня дрожат губы, унижение замирает в груди: "Он был там той ночью… он видел меня…" Как бы ни был ужасен допрос, но оказаться полуголой, покрытой потом и слезами в клубке на полу было в десять раз хуже.

"Что?" Финна осеняет понимание, и он сопит, отдергивая руку, которая сжимается в кулак. "Понятно… Я сделаю несколько звонков и вызову сюда кого-нибудь еще".

"Спасибо." Я крепче сжимаю полотенце. В его глазах боль, которая почему-то заставляет меня чувствовать себя уязвимой.

"Я не должен был ставить тебя в такую ситуацию". Он не пытается дотронуться до меня, но я вижу, что он хочет этого, его плечи откинуты назад, руки сжаты в кулаки. Как будто он готовится к драке, но он сам себе злейший враг.

Я многое могла бы сейчас сказать.

Все в порядке, посмотри, где мы сейчас находимся.

Это уже не имеет значения.

Я в порядке, не волнуйся.

Но почему я должен?

"Да, ты не должен был. Это было хреново и жестоко". Я четко произношу каждое слово, чтобы убедиться, что он понимает, о чем я его прошу: Признаться в своем дерьме.

Эмоции на его лице закрываются, все аккуратно прячется за маской холодного безразличия. Защитный механизм, но я вижу его насквозь. Он кивает, спускается по лестнице и выходит за дверь.

На мгновение мне становится не по себе. Глубоко запрограммированная женщина должна защищать чувства мужчины, даже в ущерб своим собственным. Я отгоняю это чувство, потому что к черту все.

Прошлая ночь, может быть, и изменила ситуацию, но не исправила ее.

После его ухода я проверяю свой телефон и обнаруживаю десяток пропущенных звонков от отца. Мое сердце падает в желудок. Есть одно сообщение. Я читаю его, и кровь стынет в жилах.

Евфимия. Я не могу вынести еще одного разочарования.

Я удаляю сообщение и все пропущенные звонки. Я не верю, что Финн не будет рыться в моем телефоне. Мой отец, должно быть, уже в отчаянии, раз так безрассудно и открыто пишет мне сообщения без всяких предосторожностей.

Я надеваю нижнее белье и большую футболку Финна с какой-то группой, о которой я никогда не слышала, спереди. От нее пахнет им, и вместо того, чтобы успокоить меня, от сообщения отца мне хочется плакать.

Честность и преданность.

Это все, что он когда-либо от меня требовал.

Сварив кофе, я иду в свою импровизированную студию. Сжимая в руках теплую кружку, я сажусь на табурет и смотрю в окно.

Смиренно смотреть в окно, видеть густой лес и знать, какие богатства и шедевры скрыты под ним. Столько истории, столько талантов. Знать, что начало всему этому положил тайник, и иметь его так близко.

Я возвращаю свое внимание к холсту, который лежит передо мной, и все эти мысли крутятся в моей голове.

Я спрыгиваю с табурета и иду к своему багажу. Приходится немного покопаться, но я наконец-то нахожу его: раритетный мобильный телефон, который я положила в сумку как раз для таких случаев.

Я набираю номер и слушаю, как он звонит.

""Да, алло?"

"Линни, это Эффи… У меня есть для тебя работа".

Финн