Ненавидь меня

"Похоже, я подвел свою жену". Он протягивает руку и хватает меня за запястье, быстро и без усилий перетаскивая через сиденье лимузина к себе на колени. Мой живот и бедра лежат на его ногах, а задница обращена вверх. Он лениво скользит тяжелой рукой от моей лодыжки к бедру.

"Финн, что ты…"

"Я обещал не быть нежным, и если ты еще в состоянии сидеть, значит, я не сдержал обещания". Его слова звучат насыщенно и возбуждающе. Он проводит ладонью по одной из моих щек, и даже легкое давление заставляет пробочку вздрагивать и тереться от боли. "Если шесть не помогли, может, попробуем десять".

Он поднимает руку, и мое сердце бешено колотится. "Подожди-подожди, Финн".

"Что такое, маленькая женщина?"

Я переворачиваюсь у него на коленях и сажусь между его коленями, свесив ноги по одну сторону от него. "На каждой кочке дороги, на каждом дюйме, который я делаю, я чувствую тебя". Он смотрит на меня снизу вверх, и я провожу пальцем по его щеке, чувствуя, как его челюсть сжимается от моего прикосновения. "Спасибо."

Его губы подергиваются, и я вижу, как гордость смягчает его глаза. Его руки обхватывают меня за талию, он нежно целует меня в ухо и шепчет: "Ты так хорошо справилась, принцесса. Я так горжусь тобой". Я просто таю. "Я не могу дождаться, когда смогу вознаградить тебя".

Наш водитель притормаживает в очереди машин у отеля, где проходит гала-вечер — по крайней мере, этот вечер посвящен достойному делу, а не сбору денег для богатых людей на строительство нового поля для гольфа. Когда я вижу впереди вспышки фотокамер, мне сразу вспоминается, когда я в последний раз была на таком мероприятии. Сцена будет до жути похожей, только на этот раз вместо Хадсона я буду идти с Финном под руку.

Финн, должно быть, замечает мое учащенное дыхание, когда мы приближаемся к очереди. Он кладет увесистую ладонь мне на грудь и напоминает, что нужно дышать. Мы уже почти у входа, когда он говорит: "И последнее…" Он достает маленькую черную коробочку, и говорить мне, что нужно дышать, бессмысленно, потому что кольцо с изумрудом внутри — самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. "Я не могу отпустить тебя туда без того, чтобы все знали, кому ты принадлежишь".

"Господи, Финн, это самый большой камень, который я когда-либо видела".

Он нанизывает его на мой палец, на его губах играет довольная улыбка. "Думаю, я больше и лучше его в двух отношениях".

Шутка, как бы плохо она ни была сформулирована, заставляет меня смеяться и помогает немного успокоить нервы. Я смотрю на новое кольцо на своем пальце и смеюсь. "Я сама купила то последнее".

"Я знаю", — самодовольно говорит он.

"Нет, не купила".

"Злобная, упрямая и достаточно богатая, чтобы это провернуть". Он одаривает меня язвительной улыбкой. "Хотя я, возможно, и не подумал бы об этом, если бы ты не подала мне эту идею".

Я смотрю на него в замешательстве, и он пересказывает мне мои слова: "Ты думаешь, я купил это для себя, чтобы убедить тебя, что я помолвлен?"

"О." Я кусаю себя за щеку.

"Это не имеет значения, это кольцо никогда не должно было быть на твоей руке. Но это…" Он протягивает мне руку, рассматривая сверкающий изумруд. "Оно бы отлично смотрелось и на моем члене".

"Фокс Финнеа". Я бью его в грудь.

Он с гордым видом говорит: "Разве я не сказал, что эта рука принадлежит ему, независимо от того, чье это кольцо?"

Машина останавливается, и через несколько секунд открывается наша дверь, я бросаю на Финна испытующий взгляд. "Если ты хоть слово скажешь о своем члене рядом с моим отцом, я отпилю его ржавым лезвием. Ты меня слышишь?"

Он одаривает меня волчьей ухмылкой. "Громко и четко, дорогая", — говорит он, как будто принимая вызов, а не угрозу.

"Я серьезно, Финн". Я шиплю сквозь улыбку, когда он помогает мне выйти из лимузина.

Он кладет мою руку в локоть, и мы начинаем скользить по красной ковровой дорожке. "Я тоже".

Бальный зал отеля Ritz превратился в роскошное казино, расположенное прямо у морских скал Монте-Карло. Все сверкает золотом и атласом, и я вспоминаю, как мало эти мероприятия имеют отношения к реальной благотворительности и как много на них собралось "кто есть кто" в Джун Харбор. Мы здесь одни из самых молодых, но я не удивлена. Все равно мы здесь только по просьбе моего отца.

Говоря о самом Сатане, я замечаю его в другом конце комнаты, и он приглашает нас к себе, его улыбка столь же широка, сколь и фальшива. Я чувствую, как Финн напрягается, когда мы приближаемся, и начинаю жалеть, что на входе нет металлоискателей, потому что Финн, достающий пистолет на благотворительном вечере, выглядит совершенно неуместно.

"С тобой все будет в порядке", — шепчу я, сжимая его руку.

"Я не беспокоюсь о себе, принцесса", — говорит он, его голос глубок и смертоносен.