Ненависть и любовь

Еще совсем недавно она уверяла себя, что ненавидит Карлоса за то, что он заставил ее лететь в Испанию. Но, прочитав заметку в газете, сама захотела этого. Потом на пляже и позднее ночью, вновь уступив его откровенным домогательствам, Стелла испытала отнюдь не стыд, а чувство наслаждения и защищенности. Утром же Карлос попросил ее выйти за него замуж, и ей показалось, что счастье стало возможным. Но после его возвращения с Энн все словно вернулось на свои места, как будто последних двадцати четырех часов не было вовсе...

Они ужинали на террасе, под вечерним звездным небом. Карлос, в легком льняном костюме, выглядел как всегда великолепно и вел беседу с остроумием и непринужденностью истинно светского человека. Энн ему провести удалось, но отнюдь не Стеллу, сразу почувствовавшую его внутреннее напряжение.

Со времени его ошеломляющего предложения ей так и не удалось поговорить с Карлосом наедине. К ужину он вышел только тогда, когда они уже сидели за столом. В общем, он явно избегал ее.

Несколько раз, когда они встречались взглядами, его лицо оставалось абсолютно бесстрастным. Очевидно, Карлос уже жалеет о своем предложении, с грустью думала Стелла. Впрочем, надеяться на что-либо иное было бы просто наивно. Чудес на свете не бывает. Во всяком случае, для нее.

Поэтому, когда Энн, сославшись на усталость, извинилась и заявила, что отправляется спать, Стелла почувствовала облегчение.

— Да я и сама устала, — сказала она, поднимаясь и бросая настороженный взгляд на Карлоса. — Мне тоже, пожалуй, пора. Если, конечно, ты не возражаешь?

— Как хочешь, дорогая, — любезно ответил он, вежливо поднимаясь на ноги, и, пожелав Энн спокойной ночи, вновь обратился к Стелле: — Я собираюсь выпить немного бренди. Позднее мы еще увидимся...

Сбросив одежду, она приняла душ и, надев ночную рубашку, села в задумчивости на кровать. Мысли ее пребывали в беспорядке, и, как ни пыталась Стелла разобраться с ними, это получалось плохо. Углубившись в себя, она не замечала ничего вокруг и, только случайно подняв голову, увидела стоящего рядом с ней неподвижного, как мраморная статуя, и столь же холодного на вид Карлоса.

— Ванная свободна, — неуверенно сказала она.

— Как и тот, кто напал на тебя, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Почему ты не рассказала мне о нем?

— Просто не думала, что тебя это может заинтересовать. К тому же ты ведь все равно все узнал от Энн, — ответила Стелла, глядя, как он снимает пиджак и расстегивает воротник рубашки.

— Энн была уверена, что мне все известно, — с трудом сдерживаясь, заявил Карлос. — Сделав несколько звонков, я ознакомился с обвинительным заключением и с сообщениями прессы. Но на это потребовалось время.

Стелла заметно побледнела.

— Это было так давно, — протянула она нарочито небрежно, но дрожь в голосе скрыть оказалось невозможно. Ей была ненавистна мысль о том, что Карлосу известны все подробности самого ужасного эпизода ее жизни.

— Почему ты мне ничего не рассказала? — настаивал он. — И к тому же солгала. Когда я спросил тебя про шрам, ты сослалась на несчастный случай.

Решив сказать правду, Стелла медленно встала.

— Я тебя стеснялась, ведь ты был моим первым... — Она так и не договорила, потому что решимость вдруг оставила ее.

— Но Бога ради, почему, почему ты скрыла от меня то, что подверглась нападению насильника? — Ярость Карлоса была столь очевидной, что Стелла невольно попятилась. Увидев это, он побледнел, лицо его болезненно исказилось. — Ты меня боялась, да?

Стелла содрогнулась.

— Нет. Просто хотела забыть.

— Забыть?! — воскликнул Карлос. — А как, черт возьми, забыть об этом мне? — Его горящие гневом глаза остановились на ней, заставив собраться с силами. Она вовсе не обязана это выслушивать! Все получилось так, как и должно было быть: он испытывает к ней лишь отвращение. — Изумительное лицо, великолепное тело!.. — Скользнув по фигуре Стеллы взглядом, Карлос схватил ее за руку, будто она могла убежать. — Видит Бог, ты отомстила мне, Стелла! — Он не спускал с нее напряженного взгляда. — Догадываешься ли ты о том, что творится в моей душе? Думаешь, я могу забыть, что принудил тебя лечь со мной в постель? — с болью в голосе воскликнул Карлос.

Вздрогнув, как от удара, она все же заставила себя смотреть ему прямо в лицо. Другое помещение, другой обвинитель. Как будто она виновата в том, что красива, сексуальна и будит желание! Прошлое никак не желало отпускать ее.

— Отпусти мою руку! — вскричала Стелла в гневе, на миг сменившем боль, вызванную его жестокими словами. — Если уж ты ознакомился с обвинительным заключением, то должен знать, что преступление квалифицировано как попытка изнасилования с применением опасного для жизни оружия. Под эту категорию ты никак не подходишь.

Отпустив ее так неожиданно, что она чуть было не упала на кровать, Карлос дрожащей рукой погладил Стеллу по голове.

— Я не должен был этого говорить, — покаянно произнес он. — Гнев застлал мне глаза. Прости.