Ненависть и ничего, кроме любви

Интересно к нашим перепалкам когда-нибудь привыкнут? Опять весь поток глазеет, разинув рты, и Радецкого это совсем не радует — вон как желваки напряглись. Я даже отклоняюсь немного, вдруг он на меня кинется? Но вот он меняется в лице, выдавливает из себя улыбку, облокачивается локтями на стол и наклоняется настолько близко насколько ему позволяет его рост.

— У тебя слишком длинный язык. Пора его укоротить, и поверь, я смогу это сделать. Смотри как бы тебе не пришлось пожалеть.

— Зачем вообще я с тобой связываюсь? Расскажу лучше Диме о том, что ты меня достаешь…

— Ну так расскажи. Мы проведем серьезную беседу и разойдемся с миром, а тебе это только проблем прибавит.

— Ты еще скажи: «ходи и оборачивайся»!

— Я же не авторитет из девяностых. Но, поверь, у меня есть несколько интересных мыслей на твой счет.

— Марк, ты сам ко мне подошел, сам начал конфликт, сам его закончил и сам решил, что меня нужно проучить. Поздравляю — ты стал самостоятельным! Может закончим наш диалог на этом?

— И не надейся, Ворона, для тебя все только начинается.

Радецкий, как герой какого-нибудь фильма сверкает ледяными глазами и неспешно уходит. Черт, ну кто меня за язык тянет? Что еще придет ему в голову? При воспоминании о его изощренности в школьные годы у меня пробегает холодок по спине, повторения я бы точно не хотела. Хотя после его пакости с объявлением я начинаю сомневаться в его фантазии. Если он придумает что-то похожее — не страшно.

— Ты его специально провоцируешь? — шепчет мне Ирка.

— Само получается. Вижу его, и не могу сдержаться.

А еще Марка отчего-то задело мое общение с Димкой. Наверное, чувствует, что за меня есть кому постоять, вот и бесится из-за этого. А Димка ведь просил меня говорить, если Марк будет доставать, может сказать?

Дима, как и обещал, ждет меня на улице у входа в корпус. Мы с Ирой прощаемся, договариваемся созвониться вечером.

— Ну, что, Верка, идем? — Дима по-свойски закидывает руку мне на плечо.

— Куда пойдем?

— Давай в Монпас? — он имеет в виду кафе Монпансье — тихое заведение недалеко от института с хорошей, почти домашней кухней. Оно пользуется спросом у студентов и старшеклассников из-за демократичных цен. Я соглашаюсь, и мы идем через парк на параллельную улицу. На одной из лавочек замечаю парочку — Радецкий с той блондинкой, которую я видела в первый день, у меня на него глаз наточен, я его лицо разглядела с двадцати метров даже за белобрысой головой инста-модели. Девчонка сидит у него на коленях, перекинув ногу на ногу и активно жестикулирует, а Радецкий ей улыбается. Надо же, я никогда не видела его искреннюю улыбку, а ей вот повезло.

По мере того, как мы к ним приближаемся, начинает все четче проявляться ощущение, что меня ведут на экзекуцию. Я, ища поддержки, протягиваю руку и обнимаю Димку за пояс, а тот и не тушуется, хотя, возможно, и не подозревает ради чего я это сделала, и повторяет мой маневр. Мы могли бы пройти мимо, могли бы сделать вид, что не заметили друг друга, но нет, парни — всегда остаются парнями и им непременно нужно обменяться рукопожатием.

Димка протягивает ладонь первый, а Радецкий, я уверена, медлит секунду, будто раздумывает о чем-то, еще так косится на его ладонь, но все же отцепляется от девицы и жмет протянутую руку.

— Привет, Дима, — Боже мой, мои уши едва в трубочку не свернулись от сладости ее голоска.

— Диана, как дела? — Димка ей улыбается, она растягивает свои утиные губки в ответ. Марк по-хозяйски держит ее за талию, и именно от этого, наверное, эта Диана так лыбится.

— Хорошо, — ее голос звучит, как колокольчик — вроде бы приятно послушать, но быстро надоедает.

— Знакомься, — Дима привлекает меня к себе и чуть подталкивает вперед, словно товар на обозрение выставляет, — Вера, — я киваю в знак приветствия, Диана делает то же самое. Даже не улыбнется. Конечно, я ведь не одна из этих носителей тестостерона.

— Дим, спешим, — говорю я, перехватывая его руку, висну на ней и улыбаюсь так мило, как только умею. Кончено, друг сразу тает.

— Идем-идем, — он шутливо щелкает костяшкой указательного пальца мне по носу, а я, естественно хохочу намеренно громко и тяну друга дальше по тропинке.

— Завтра в четыре? — кричит Димка Радецкому и тот кивает в ответ.

Мы отошли от парочки метров на пятнадцать, но холодок и мурашки, атакующие мою спину, подсказывают, что Марк все еще пялится в нашу сторону. Чтобы подтвердить свою теорию я невзначай оборачиваюсь и да — он смотрит.

Димка этого, конечно, не замечает, идет и болтает невпопад, а я даже сосредоточиться не могу на его словах. В какой-то момент мы уже оказываемся возле кафе, а я не припомню наш маршрут. Как будто во временную воронку провалилась.