Ненависть Волка

«Нет, этого я не перенесу», – О’Валли Мулл с трудом оторвав свое тело от колонны, сделал на внезапно ставших непослушными ногах шаг в сторону ненавистного столика.

Он так и не понял, что случилось. Неожиданно сбоку что-то надвинулось, подхватило его, ярко светящиеся на потолке лампы рванули назад, и он услышал чей-то знакомый голос:

– Дорогу! Человеку плохо!

Очнулся он уже в кабине своего флайера, стремительно нанизывающего на свой нос черное небо.

Ученый медленно огляделся. Мальчика в кабине не было. Мулл со стоном закрыл глаза…

Весса со сладостным стоном открыла глаза. Утренние лучи Пармы пробивались сквозь не плотно задернутые шторы в спальню, придавая ей веселый, игривый вид. Такое же веселое, игривое настроение было и у хозяйки спальни. Хотелось смеяться и петь. Этот случайно подцепленный ею в ночном клубе мальчик оказался прекрасным любовником. Такого удовольствия молодая женщина давно не получала. Нет, Харк тоже не был статистом в постели и часто заставлял Вессу стонать в сладостной муке. Но этот зрелый, состоявшийся мужчина брал опытом, аурой успешного, известного человека. А тут мощный, безудержный молодой напор, к тому же профессиональный напор.

«Да, видать, этот жеребенок успел поскакать по многим постелькам и научился, как правильно и разнообразно щипать травку на мягких пастбищах. Надо бы еще с недельку покувыркаться с ним. Хороший экземпляр».

– Почему вы отдали распоряжение своим охранникам не забирать Торри со мной?! – Крик академика сбился на фальцет.

Он стоял перед майором государственной безопасности О’Крисс Фруссом с белым, перекошенным от злобы лицом.

– Почему вы молчите? Отвечайте!

Офицер госбезопасности молчаливой глыбой продолжал стоять перед беснующимся сухоньким, маленьким человечком.

– Хорошо, я свяжусь с Сарбом! И тогда посмотрим, где вы после этого будете! – Мулл резко развернулся и выскочил из кабинета своего главного охранника.

«Ничего, сейчас ты у меня попляшешь!» – ученый рывком распахнул дверь личного кабинета и бросил свое тщедушное тельце в кресло.

Трясущимися от нетерпения руками он схватил со стола телефон.

«Ничего, ничего, я посмотрю, как ты будешь стоять перед Сарбом и что-то лепетать в свое оправдание. – Палец утопил кнопку прямой связи с директором Службы государственной безопасности. – А если все это и санкционировано Сарбом? Какой же я кретин! Это же элементарно. Ну разве какой-то там майор рискнул бы не выполнить инструкцию, если ему это не было бы приказано свыше?»

– Да, господин Мулл, я слушаю, – раздался спокойный голос из трубки.

– Господин Сарб… э, мне тут не совсем понятны действия майора э… Фрусса, – долго и путано гениальный физик и математик объяснял высокому государственному чиновнику свою проблему. Он говорил, и в нем медленно поднималось раздражение. Раздражение на себя за эту свою неуверенность, за то, что оказался в таком положении, за… он и сам не мог точно сформулировать все свое недовольство собой. И вместе с этим раздражением собой в нем росло раздражение на всех. На мальчика, который плевал на его чувства к нему. На майора, который почему-то не доставил мальчика к нему, как это всегда было раньше. На Сарба… который отдал такой приказ майору. Мулл в этом уже не сомневался. На весь мир, который доставлял и доставляет ему столько страданий.

– Не волнуйтесь, господин Мулл. Я с этим сейчас же разберусь и вам перезвоню.

«Точно он дал такой приказ. Если бы майор сам пошел на такое самоуправство, то Сарб не был бы так спокоен, а пообещал бы, что мальчика немедленно мне вернут и что такое больше не повторится. Точно – он! И я знаю почему… – Мощный мозг легко нашел объяснение действиям директора Службы государственной безопасности. – Он хочет, чтобы я быстрее осуществил проект „Молот“. А какой тут проект, если я в последнее время думаю только о мальчике? Вот если бы я страдал! О, тогда другое дело. Мой мозг, когда страдает, творит поистине чудеса. Так это Сарб все и сделал! Это он сделал так. Чтобы мой мальчик оказался в том ночном клубе и познакомился там с этой мерзкой девицей!»

Мулл замер от озарившей его догадки и буквально почувствовал, как медленно поднимается внутри него тягучая, черная как смола, волна гнева.

И он с наслаждением, замерев, стал ждать, когда эта смрадная волна захлестнет его с головой, навсегда выпачкает его своей «смолой» и у него появится поистине великая цель в жизни. Что там запутанные законы гиперпространства. Зачем их распутывать? Чтобы такие, как Сарб, и дальше ощущали себя владыками Вселенной? А лично ему, Муллу, это зачем? Если это не помогает добиться любви мальчика… Да и не добьется он ее никогда. Только удерживать его у себя, все время опасаясь, что он вновь исчезнет неизвестно куда. И вновь идти и униженно клянчить у Сарба, чтобы тот вернул его мальчика. Клянчить у того, кто и организует эти исчезновения!

Академик все понял. Это Сарб делает так, чтобы Торри периодически бросал его! Чтобы Мулл страдал и работал еще продуктивней!