Ненависть Волка

– Во-первых, они не вычислили, – после паузы, ухмыльнувшись, ответил Главный командор. – Поэтому зря ты их хвалишь. Во-вторых, вычислил тебя я. Поэтому надо хвалить меня. Еще и за то, что от полицейских спас.

– Спасибо. Остается узнать, как ты меня вычислил. Ах, ну да. Сканируется же регистрационный номер флайера.

– И как же это я по телевизору мог его просканировать? – еще раз ухмыльнулся Матрул ДарВул.

– Ну, кому-то там в полицию позвонил. Попросил узнать, кто на флайере. Тот соединился с полицейскими, которые меня преследовали… – не очень уверенно ответил Андрей.

– Ага, позвонил, попросил. От кого уж, а от тебя я такого детского лепета не ожидал услышать.

– Прямо уж детский лепет, – землянин обиженно отвернулся.

– И сейчас ведешь себя как ребенок, – продолжал безжалостно чеканить Матрул ДарВул. – Вместо того чтобы вытягивать из меня информацию, обижаешься. Я уже начинаю думать, что ошибся… – задумчиво закончил Главный командор.

– В том, что выдал за меня свою дочь Эльдиру?

«Господи, не надо было это говорить, не надо».

Но словно кто-то парализовал его волю, заблокировал в голове сдерживающие тормоза и землянин все говорил и говорил, с каждым словом чувствуя облегчение. С каждым словом чувствуя, как груз, накопившийся в душе за это время, стронулся и каким-то черным, грязным потоком хлынул прочь, куда-то вниз, в темные глубины подсознания, туда, откуда обычно возврата нет.

– Конечно, кто я такой! Какой-то необразованный чел, с Богом забытого уголка Вселенной. Явно не пара дочери Главного командора. Не волнуйся! Эльдира уже это поняла. И скоро у тебя будет другой зять – образованный, храбрый. И звание подходящее. Не какой-то там курсантик, а генерал. Генерал челов!

В кабине флайера повисла тишина, нарушаемая лишь тихим рокотом двигателя.

– Т-а-ак, – наконец произнес ДарВул и мельком оглянулся, словно еще раз убеждаясь, что между ними и остальными фролами находится звуконепроницаемая переборка. – А я-то думаю, что ты эти несколько дней сам не свой. Значит, причина – моя Дирка?

Андрей насупленно молчал, глядя прямо перед собой.

– А храбрый человский генерал – это, наверное, Виргул? Ну, об этом не трудно догадаться, – продолжил Главный командор, вновь не дождавшись ответа от своего зятя. – Ты мне лучше скажи, Дирка тебе повод давала? Или из-за того, что она с этим Виргулом пару раз станцевала, ты там себе что-то нафантазировал и теперь сам же себя накручиваешь? Так был повод?

– Нет, не было… – тихо ответил Андрей.

– Так чего же ты, ма че пирла, – выругался ДарВул, – нюни распустил? Нет, я все сильнее и сильнее начинаю думать, что ошибся.

– Да в чем же ты ошибся? – вскричал разозленный Андрей, которого только что обложил собственный тесть. За несколько месяцев пребывания у фролов землянин начал понимать их язык, в том числе и тот, про который на Земле говорят – ненормативный. И он отлично уже знал, что такое фроловская «пирла», тем более что она уж очень была похожа на русский эквавалент.

– Что внес тебя в список. Увидев, флайер, вытворяющий на площади Героев немыслимое для фролов, я было подумал, что поступил правильно. И бросился к площади, чтобы убедиться, что это ты. Потому что другого человека, способного на это, я на Матее не знаю. Ну и заодно прикрыть от полицейских. Лучше бы я не летел и не слушал от тебя эти сопли.

– Да можешь ты наконец сказать, в какой список ты меня внес?!

– Мы все же смогли разговорить пленных кроков, – Главный командор улыбнулся. Андрею Кедрову эта улыбка показалась похожей на волчий оскал.

«А все-таки мы с ним родственные души. Я тоже так улыбаюсь, когда… когда хочу своему противнику сделать больно или уже сделал это. Да, не хотел бы я оказаться на месте этих пленных кроков. Что меньше всего ценится в больших играх, так это человеческая жизнь».

– И?

– И ты включен в список людей, отправляющихся в рейд на Суриму. Именно там кроки производят это свое супероружие. Согласен?

Глава 7

Впервые за время ареста О’Санни Харк проснулся в хорошем расположении духа. Даже убогая обстановка его одиночной камеры – узкая одиночная кровать, небольшой совмещенный санузел, крохотная панель телевизора на стене – не вызывала раздражения.

Политик сладко, до хруста костей, потянулся на кровати.

«Когда стану президентом, займусь своим здоровьем, а то все недосуг», – Харк поймал себя на мысли, что легко, как раньше, до ареста, подумал о своем президентстве, как о решенном вопросе.

И от этой мысли его настроение еще больше улучшилось, и он засмеялся – легко, непринужденно. И все так же, не вставая с этой ненавистной койки, он с удовольствием прокрутил вчерашнюю встречу со своим адвокатом.