Ненависти вопреки

— Мугдар Ирихович, — Зепар указывает на нерусского мужчину чуть ниже первого, но не менее крепкого. С чёрными волосами, густыми бровями, тёмными, как гематит глазами, большим носом. Майка-борцовка не скрывает густого волосяного покрова, спортивные брюки — кривизны ног. — Курирует, — голос Андрея Влацловича отрывает от просмотра, — смешенные группы. Евгений Набойко, — Зепар кивает на самого молодого и привлекательного из тренеров. Светлые волосы короткими барашками украшают голову. Лицо сияет, синие, как море глаза живо блестят, чуть полноватые губы растянуты в очаровательной улыбке. С такой внешностью, руку на отсечение, женский угодник.

— Работает с индивидуалистами, — подтверждает мои догадки Андрей Влацлович. Выдерживает паузу, и я непроизвольно вычленяю из рядов, как минимум двух, тех самых индивидуалисток. Причём, именно женского пола, потому что в этот момент они тошнотворно улыбаются во все тридцать два зуба Зепару. Вероятно, я только что выясняю, в чём конкретно заключается «занятость» Андрея Влацловича.

— Список, кто и у кого обучается, — продолжает директор, — вывешен в холле. Надеюсь, вы уже ознакомились?

Зал подтверждая, тихо гудит. Утыкаюсь в пол — не видела, не читала. С другой стороны, мне-то что? Индивидуальное обучение — не групповое. Мой тренер — Стас! Кхм… но его сегодня не будет, — вспоминаю реплику администратора и сердце предательски сжимается. Кому же я сегодня достанусь?.. В руках появляется дрожь, нервно сглатываю.

— По изменениям в графике, — вырывает голос Андрея Влацловича из неприятных мыслей-догадок, — если таковые случатся, каждому персонально отзвонится администратор и уведомит лично. Это понятно?

— Да… понятно… — недружным хором отзываются обучающиеся.

«Нет, не понятно!» — кричу про себя, стискивая зубы до скрипа. Мне никто не позвонил, не предупредил, что Стаса не будет. От мандража бросает то в холод, то в жар. Неровно вздыхаю — где моё лекарство? Чёрт! В сумочке… В шкафчике… В раздевалке… В другом крыле чёртового комплекса…

— Прекрасно! — хищно улыбается Зепар, будто издеваясь над моим вспыхнувшим страхом. — Перед тем, как разойтись по залам, скажу пару вступительных слов. Слушаем внимательно, запоминаем, уясняем! Рассказываю простые истины, о которых все знают, но, о которых мало кто задумывается до поры до времени! — зал оживает, шевелится. Недолго гудит и вновь умолкает. Медленно успокаиваюсь. Вроде, никто мной не интересуется, больше не выделяет из толпы. Может, зря волнуюсь раньше времени? Помимо директора ещё трое инструкторов. Я могу достаться одному из них. Заметно расслабляюсь. Начинаю скучать, бесцельно изучаю стены. Ловлю себя на мысли, что еле подавляю зевок.

— В процессе жизнедеятельности, — льётся монотонный голос Андрея Влацловича, — человек нередко попадает в такие ситуации, которые требуют от него умения постоять за себя, защитить честь, достоинство, а порой здоровье и даже жизнь. — Натыкаюсь на злобный взгляд директора с циничным блеском и ухмылку с изрядной порцией издёвки. В теле — сна как не бывало, мнимого спокойствия тоже. Ёрзаю на месте, но осознаю: деваться-то некуда. Бежать не для меня — придётся терпеть и молчать в тряпочку. Всего одна тренировка, а то и меньше…

О, боже! С час позора — и свобода!

— Право на самооборону — неотъемлемое право человека, — распинается с непроницаемым лицом Андрей Влацлович, прохаживаясь, точно командир перед ротой солдат. — У обороняющегося должно быть чёткое и ясное представление о юридических последствиях своих действий, возможных административных и уголовных наказаниях. Это позволит уверенно применять для самообороны и защиты своих близких различные средства, в том числе и оружие, — переводит дух и продолжает директор: — Однако, ещё нужно знать технические средства самообороны. Какие знаете вы? — обводит нас взглядом.

— Газовые баллончики… электрошокеры… холодное оружие… — несмело выкрикивают из зала. Только растерянно кручу головой по инерции, выделяя отвечающих.