#НенавистьЛюбовь

Мы стояли друг напротив друга – так близко, что дух захватывало. Атмосфера незримо накалялась. Напряжение, витающее между нами, нарастало – даже дыхание сбилось. Мне хотелось сделать этому человеку больно – так же больно, как сделал мне он, несмотря на всю его помощь. Но как, я не знала.

– Какой же ты мерзкий, – вырвалось у меня против воли, хотя мне казалось, что сейчас он безумно красив. – Ненавижу тебя.

Матвеев вдруг ударил кулаком в стену, сбивая не зажившие после драки с Владом костяшки. Я вздрогнула.

– Ничего не сделаю, – тихо сказал он вдруг. – Тебе – никогда и ничего не сделаю.

– Как же я тебя ненавижу, – шепотом повторила я, но не знала, кого в этот момент я ненавижу больше: его – за предательство, или себя – за ненормальное желание схватить его и поцеловать. Крепко и больно. Кусая губы и оставляя царапины.

Матвеев не стал меня слушать дальше. Просто ушел – я слышала, как хлопнула дверь. Он вернулся, когда я уже была в кровати, и эту ночь провел в гостиной зоне на диване.

И ночь была длинной и темной.

Я с трудом проснулась по будильнику в половине шестого и столкнулась с Матвеевым в кухонной зоне, когда решила приготовить себе кофе в кофемашине. Мы оба делали вид, что не замечаем друг друга, хотя наши злость и ярость спали. Мы не сказали друг другу ни единого слова, хотя я безумно нервничала. И лишь когда я случайно налетела на него из-за угла, то проронила что-то не слишком приличное, заставив его тихо хмыкнуть.

В шесть к нам приехала целая толпа – фотограф, оператор, визажист и парикмахер. Первые два снимали мои сборы, а вторые – непосредственно собирали, делая прическу и макияж. И если фотограф с оператором были в курсе постановочной свадьбы, то парикмахер и визажист – нет. Они обе были чрезвычайно милы, пожелали счастливой совместной жизни и пытались поддерживать со мной непринужденную беседу.

– А в каком ресторане у вас будет свадьба проходить? – дружелюбно спросила парикмахер, работая с моими волосами – их должны были уложить в красивые локоны.

– Э-э-э, – задумалась я и широко улыбнулась: – Я не помню. Понимаете, такой мандраж… В голове все перепуталось.

– Понимаю-понимаю, – закивала девушка. Видимо, она насмотрелась на всяких невест. – Вы не нервничайте так, Даша. Все хорошо пройдет! А где ваши гости? – спохватилась она, не видя ни родственников, ни подружек невесты.

– У нас почти никого не будет, – сообщила я. – Только самые близкие в загс приедут.

– Как интересно! А в какой загс вы поедете?

– Э-э-э… Надо у Дан… Максима спросить…

– Центральный, – услышала я его голос за спиной и от неожиданности дернулась. Сколько времени он торчит рядом, наблюдая за моими сборами?

– Очень красивый загс. А во сколько церемония начнется? – не отставала парикмахер, ловко работая с волосами.

– Надо у Максима спросить, – вздохнула я, краем глаза замечая, что сборы снимают на камеру. – Я все забыла…

– В двенадцать, – любезно подсказал Матвеев и пошел открывать дверь – привезли цветы и бутоньерку.

– Жених – супер, – сообщила визажист, когда пришла ее очередь работать с моим лицом. Даню она видела мельком – он слонялся по квартире с недовольным выражением лица, которое наверняка считал холодным и отстраненным. У меня, впрочем, выражение было не лучше. Совершенно не праздничное. Я все еще злилась на Матвеева и, кроме того, волновалась. Раздражения добавляли фотограф и оператор, снующие по комнате. Как они умудрялись не мешать друг другу, понятия не имею.

– Ну да, неплохой, – вяло согласилась я.

– Я бы сказала шикарный! Такой торс, такие плечики, – хихикнула визажист.

Я хмыкнула про себя. Матвеев в своем репертуаре – на него все пялятся.

– Вам повезло, – продолжала она. – Посмотрите вверх, пожалуйста. А теперь вправо…

– Цветы положу на подоконник, – появился Матвеев, и на него тотчас напали оператор и фотограф – стали снимать букет, а следом за ним туфли и кольца на подушечке.

Я надеялась, что он уйдет, но Даня не собирался этого делать. Решил ошиваться рядом.

– У вас так много всего, – сказал он визажисту, задумчиво глядя на раскрытый бьюти-кейс с косметикой. – Для чего?

Кажется, все эти помады, туши, крема, кисти, палитры теней, румян и пудр приводили его в недоумение. И если бы у меня было хорошее настроение, я бы шутливо подколола его или прочитала бы ему лекцию про праймер, консилер, хайлайтер, бронзер, шиммер и базу под макияж – чтобы знал, как нелегко нам, девушкам, живется в своем стремлении быть прекрасными.

– Для того чтобы сделать вашу милую невесту красивой, – весело отозвалась визажист, склонившись ко мне близко-близко. – И не только вашу. Все девушки индивидуальны, вот и приходится таскать такую сумку – на все случаи жизни.

– Принято. А почему макияж делается так долго? – не отставал он. – Я понимаю – волосы почти три часа, а лицо?..

– Макияж – это искусство, – заметила визажист. – А искусство не терпит спешки. Вот сами увидите, Максим, какой прекрасной станет ваша будущая жена.