Ненавистная фрау

— О Валентине Хельфрихе, — сказала она.

— И что?

— У него тоже есть доступ к пентобарбиталу. Я должна с ним еще раз поговорить.

— Хорошо, — кивнул старший комиссар. — А я попытаюсь побольше разузнать об этом Морисе Браульте в Федеральном управлении уголовной полиции.

В кабинете Боденштайна, который располагался по соседству, зазвонил телефон, и он вышел. Пия быстро допечатала отчет. Мысль о том, что Валентин Хельфрих мог иметь какое-то отношение к убийству своей сестры, не давала ей покоя.

Пия положила в карман фотографию, сделанную радаром двадцать седьмого августа. Потом она простояла в пробке на трассе А66 перед въездом в Бад-Зоден и опаздывала на десять минут. Стеклянная дверь аптеки «Лёвен» была закрыта.

— Так, замечательно, — пробормотала Пия. — С часу до трех обеденный перерыв.

В нерешительности она стояла на тротуаре перед аптекой, раздумывая, следует ли ей подождать или уехать, когда из въезда позади здания выехал золотистый кабриолет «Мерседес». За рулем сидела женщина, а рядом, на месте пассажира, — Валентин Хельфрих. Пия направилась к машине, помахивая при этом рукой. Женщина раздраженно опустила стекло и подозрительно посмотрела на нее.

— Добрый день, господин Хельфрих, — сказала Пия.

— А, дама из уголовной полиции! — воскликнул аптекарь. — Вы ко мне?

— Да, конечно, — кивнула Пия. — Мы можем где-нибудь недолго поговорить? У меня к вам есть еще пара вопросов.

Женщина сдала назад, и Пия последовала за машиной во двор, где находились вход для поставщиков аптеки и вход в «Леопольд-пассаж».

— Красивый автомобиль, — заметила Пия, когда Валентин Хельфрих и женщина, которую он представил ей как свою супругу Доротею, вышли из машины.

— Чем могу служить? — спросил провизор, не реагируя на фразу Пии. Та достала из кармана фото с радара и протянула Валентину Хельфриху.

— Это были вы? — спросила она.

— Да, — он передал фотографию жене, — моя супруга сидит за рулем.

Доротея Хельфрих была высокой костлявой женщиной, лишенной малейшего обаяния. Она выглядела на сорок с небольшим, но на ее лице обозначились резкие линии озлобленности.

— Вы знаете, когда и где было сделано это фото?

— Там наверняка это указано. — Доротея Хельфрих в первый раз открыла рот.

— Да, разумеется, — подтвердила Пия. — Это было вечером двадцать седьмого августа, в начале одиннадцатого, при выезде из Кёнигштайна в направлении Келькхайма. Примерно за полтора часа до этого, согласно протоколу вскрытия, умерла ваша золовка Изабель.

Она дала возможность супругам Хельфрих осознать значение ее слов.

— Автомобиль принадлежит не вам, не так ли?

— Он принадлежал моему отцу, — уточнил Валентин Хельфрих.

— Я это знаю, — кивнула Пия. — Но ваш отец умер четыре года назад. Почему вы до сих пор не перерегистрировали машину?

— До недавних пор она стояла в гараже дома моих родителей в Гиссене. — Хельфрих пожал плечами. — Я забрал ее лишь пару недель назад, когда продал дом.

— Вы были на этой машине не только около двадцати двух часов в Кёнигштайне, но и во второй половине дня двадцать седьмого августа на парковочной площадке «Макдоналдса» в Швальбахе.

— Да, это так, — подтвердил аптекарь. — Я встречался там со своей сестрой.

— По какому поводу? — спросила Пия.

— Известно, по какому, — вмешалась Доротея Хельфрих, презрительно фыркнув. — Она хотела денег, что же еще.

— От вас? Почему она требовала у вас денег?

Пия посмотрела на супругов Хельфрих, которые стояли вплотную друг к другу. Что-то в их поведении выглядело странным.

— Она хотела получить половину суммы от продажи дома. — Доротея Хельфрих не скрывала свою неприязнь к погибшей золовке. — При этом она никогда не проявляла к ним никакой заботы. Она ни разу не навестила свою мать, которая живет в доме престарелых в Бад-Зодене. Тем не менее она бессовестно требовала свою часть наследства.

Пия не могла сказать почему, но по какой-то причине она не верила, что деньги были единственной причиной встречи Валентина Хельфриха со своей сестрой.

— Георг Риттендорф рассказал моему коллеге, что пару лет назад у Изабель были отношения с вашим близким другом. Он также рассказал, что мужчина повесился в гараже после того, как Изабель послала его на все четыре стороны. Это так?

— Да, — мрачно подтвердил Хельфрих.

— А затем она вышла замуж за доктора Керстнера, еще одного вашего близкого друга.

— К чему вы клоните?

— Где вы были в субботу вечером между семью и десятью часами? — спросила Пия вместо ответа.

— Мы ужинали с Риттендорфами в «Лимончелло» в Кёнигштайне.

— И освободились уже около десяти? Что-то рановато для субботнего вечера.

— У няни Риттендорфов было время только до десяти, — возразила Доротея Хельфрих. — У них двое маленьких детей.

— А у вас? У вас тоже есть дети?

На пару секунд Доротея Хельфрих как будто окаменела.

— Нет, — сказала она, с трудом сдерживая себя.