Ненавистная пара

Не особенно я хочу этого, говоря по чести. Прямо сейчас перспектива лежать вот так вечно, позволяя происходить этому непонятно чему между нами, выглядела куда как привлекательнее каких-то там великих свершений в не пойми чью славу и благо. Что если взять и застыть в этом моменте, когда мы в кои-то веки не противники непримиримые вроде бы.

— Не так категорично, — буркнул, шевельнув пальцем, чтобы огладить местечко около ее позвоночника, и тут же заметил крошечные пупырышки, появившиеся на коже Летэ. Глубоко вдохнул и выдохнул, ловя такую же собственную реакцию. — У нас впереди достаточно времени, чтобы ты могла еще постараться убедить меня в правильности своей точки зрения. Но сразу скажу: с помощью секса этого делать больше не пытайся.

— Почему же? — хмыкнула Летэ, кажется, почти совсем расслабляясь. — Ты большой поклонник секса.

Да, женщина, пойди мы этой дорогой, и я соглашусь с чем угодно и пообещаю любую хрень, только бы получить от тебя все, что сможешь дать. Но только кончу, сразу потянет блевать от всех этих миазмов ревности и отвращения к такого рода манипуляциям. Никто их так не способен презирать в свой адрес, как тот, кто пользовался ими по отношению к другим. К тебе.

— Я решил поменять условия нашей сделки. — Вообще больше не желаю сделки. — Дела отдельно, постель отдельно, Летэ. И только давай ты не кинешься изображать, что не хочешь меня нисколько, и все, что происходило в последние дни в этом смысле между нами, — чистое принуждение с моей стороны и геройская жертва с твоей.

— Или что? — сглотнув и натянувшись каждой мышцей, спросила она.

— Или ничего. — Зверь затрясся внутри от протеста и возмущения, но не ему решать. — Уходи и никогда не возвращайся.

Ляпнул и сам же оторопел. Отпущу? Вот возьмет, поднимется, оденется… Да куда ей, к бесам, идти? Кто еще ее даже слушать станет? Кто захочет связываться и хоть пытаться разобраться. Да никто. Один я такой дурак и при этом единственный ее шанс. Но все же, а вдруг? Для чего язык свой распустил? Ведь не отпущу ни за что, и прими она сейчас решение уйти, происходящее между нами навсегда уже станет насилием.

Ну и наплевать! Зато уж честнее некуда.

Летэ поерзала, но спустя несколько безумно тягостных для меня секунд осторожно положила-таки ладонь мне на грудь.

— Что ты знаешь об устройстве трех миров, Лор, и их взаимодействии? — спросила она совершенно иным, сугубо деловым тоном, как бы подводя черту перед предыдущей темой и закрывая ее. Насовсем? Отодвинем, типа, на время?

— Ты хотела спросить, что я знаю об устройстве ДВУХ миров, конечно, — немного едко переспросил я, злясь на отсутствие самого важного ответа как такового, но сдержавшись пока. — Нашего, Верхнего, и Нижнего, то бишь мира бесов.

— Если их всего два, то откуда взялись и куда девались, по-твоему, все Бессмертные?

— Да мне-то откуда знать? Были, да все вышли?

Кого вообще могут волновать эти самые Бессмертные, от которых и остались одни древние руины повсюду да Иральд с Брандагоном где-то там, на островах, два упыря-затворника, коих живьем никто уже несколько поколений не видел, а те, кто сам к ним совался, обратно уже не возвращался. Может, сказки все, и не было никогда в нашем мире никаких великомогучих и залитых по уши магией Бессмертных, а все те города обычные люди строили, да все забылось, стерлось.

— Не вышли, — немного самодовольно хмыкнула Летэ, брызнув из-под ресниц немного насмешливым взглядом, отчего у меня непроизвольно задергался уголок рта. То ли улыбнуться, то ли оскалиться, поди разберись в себе. — А пришли и ушли. И никакой наш мир не Верхний, Лор, а Срединный. А так называемые вотчины — это прежние, последние из сохранившихся Переходных территорий. По ним пролегает путь от нас в настоящий Верхний мир, к этим самым ушедшим Бессмертным.

— И все это ты узнала, читая дурацкие фолианты, что вот просто так валяются в маговской библиотеке, а все вокруг чистые идиоты и ни сном ни духом? — фыркнул я, скорее подначивая ее, завороженный загоревшимся во взоре на последних словах азартом, нежели готовый отметать всю эту чушь.

— Почему же валяются… — насупилась моя пара. — Мне понадобилось немало сил, времени и терпения, дабы добраться в ту часть хранилищ, куда и большинству Вторых ходу нет.

И-и-и вот привет-прощай, мое призрачное равновесие, от одного только мимолетного видения, какого рода могли быть эти самые ее усилия.

— Лор? — настороженно позвала Летэ, и я поймал себя на том, что соплю, как бешеный еж, грудь ходуном ходит, а губа задралась. — Опять?

Снова!

— Правда ли, что все маги — хреновы импотенты? — прорычал, ну не в состоянии это сдержать в себе, даже отдавая отчет, что все по новой порчу.

— Мой ответ действительно будет иметь значение? — Голос Летэ неприятно зацарапал возродившейся отстраненностью. — Что бы я ни сказала, ты же все равно начнешь подвергать это сомнению и придумывать мне новые пороки и прегрешения.

— Не виляй! — приказал, хватая ее за подборок.

— Правда. Они импотенты.

— Откуда знаешь?