Ненавистная жена

— Домой. Не отпускать же тебя одну в таком состоянии. Я только парней своих предупрежу, что на сегодня тренировка закончена, и переоденусь. Это быстро!

Но Ярослав не оставляет меня одну даже внутри клуба и заводит за собой в раздевалку, усадив на скамейку — благо здесь кроме нас никого нет. Едва войдя в душ, уже через минуту высовывается из него голый, в мыльной пене и серьезный.

— Марина, а это точно? Ну, с тестами? Ты действительно беременна, вот прямо сейчас?

Если бы сама не помнила, как когда-то удивлялась и не верила — рассмеялась бы.

— Действительно, Борзов. Прямо сейчас. Я чувствую.

— Ясно. — Ярослав скрывается в душевой зоне, но вскоре вновь появляется в каплях воды, успев смыть с себя пену. — А я, Марин, как-то должен это чувствовать? Твою беременность, — спрашивает цепко, словно боится пропустить мой ответ.

Я сижу на скамейке, оперев висок о торец шкафчика, закутавшись в куртку и смотрю на него. На высокого и сильного мужчину, которого сама не выбирала, но так уж вышло, что знаю его запах и тепло, почти как свои собственные. Знаю, как он сердится и как звучит его шепот. Как расслабленно он дышит, когда спит, обнимая меня за талию. Могу без запрета смотреть на рельефное тело и касаться его, обнаженного, где хочу. Но вот ответить на вопрос — нет.

Для подобного — близости тел мало.

— Не знаю, — честно отвечаю. — Наверное, ты должен ее хотеть… для начала. А если нет, тогда это многое для нас изменит, Ярослав. Если не все.

— Ну, я точно не против ребенка. Иначе не брал бы тебя без защиты, — как всегда прямо рассуждает Борзов. — Конечно, я не думал об этом всерьез… Черт! Я вообще о детях не думал, просто ехала крыша от тебя, а теперь поверить не могу… У меня будет настоящая семья?

Он так искренне это говорит, что я сажусь на скамейке ровно и удивленно поправляю очки, наблюдая, как он обматывает бедра полотенцем и выходит из душа.

— Борзов, она у тебя уже есть, — замечаю с невольной улыбкой. — Во всяком случае — жена.

— Марин, ты не считаешься! Ты уже моя, говорил же! Я имею в виду — дети, дом, велосипеды и все такое. Дни рождения, барбекю, сопли… Я ни черта в этом не понимаю, но, кажется, определенно что-то чувствую.

— Ярослав, ты серьезно?

— Ну, да. Хочешь узнать, что?

Он подходит и садится передо мной на корточки, уровняв наши взгляды и показывая, какие красивые у него плечи. Протянув руки, отрывает мои пальцы от куртки, берет в свои ладони и сжимает их, вдруг улыбаясь.

— И? — настораживаюсь я, понимая, что он меня нагло рассматривает. — Чему ты улыбаешься, Борзов?

— Тому, Борзова, — отвечает Ярослав, — что теперь ты со мной никогда не разведешься!

Мы смотрим друга на друга, наверняка думая об одном и том же, и я соглашаюсь:

— Возможно. Но сначала мне надо не сойти с ума.

— Ты справишься. А в депрессию со мной впасть сложно — я тебе не дам, Королева. Думаю, ты достаточно убедилась в моем упрямстве, чтобы поверить обещанию.

Еще бы. Историю нашего знакомства забыть сложно. Особенно его продолжение и то, к чему мы оба пришли.

— «Считай, что я — твой чертов ангел», да? — глядя в темно-синие глаза, вспоминаю Ярославу однажды сказанные им слова. — Я помню, ты обещал верить в ангелов и за меня.

— Именно. Все будет хорошо, Марин. Поверь! Я не позволю случиться ничему плохому.

Я верю, у меня нет выбора, только опора в нем и его словах. Мы одни в этом месте, он близко, и я вдруг говорю, что чувствую:

— Спасибо тебе, Яр! — отлично зная, как нравится ему, когда я его так называю. — Мне действительно некуда идти, кроме тебя. И не к кому, я сегодня это поняла.

Он опускает колени на пол, по обе стороны от моих ног, и тянется ко мне, поднимая мои руки к себе на шею. А я и сама нуждаюсь в тепле его губ прямо сейчас и с готовностью обнимаю Ярослава, позволяя ему раскрыть мой рот и пробраться ладонями под куртку и свитер. Жадно притянуть к себе. Мы целуемся неспешно и глубоко, насыщаясь друг другом до тех пор, пока дверь в раздевалку не распахивается и слышится чей-то удивленный голос:

— Ого! Вот это картина! Ярый, у тебя полотенце с задницы упало, ты бы полегче с девушкой, а то протаранишь. И вообще-то, народ, тут мужская раздевалка. Вы серьезно, что ли?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Сгинь, мать твою!

— Эй…

— Кому сказал, исчезни!

— Ну, ок. Я только вещи брошу.

— Маринка, — говорит Ярослав после того, как незнакомый мне парень выходит, а мы с ним остаемся одни и поднимаемся на ноги. — А хочешь, давай возьмем отпуск, дней на десять? Уедем куда-нибудь к морю, где тепло. Обойдется без тебя твоя фирма и клиенты.

— А как же условие отца? Ты ведь знаешь, он будет против.

— Потерпит две недели старый черт. Забудь про него! Ты ведь хочешь?

— Хочу.

— А насчет ущербной… — Ярослав проводит большим пальцем по моей щеке, все еще бледной от волнения. — Королева, любой бы двинулся от такого, здесь стыдиться нечего. Я бы хотел все изменить для тебя, но это невозможно. Что было, то было, слышишь? И больше не вернется. Если бы сейчас твой первый муж оказался жив, я бы даже ему тебя не отдал. И саму не отпустил.

— Знаю.