Ненавистные маргаритки (СИ)

А Джинни же тем временем тихо подошла к двери в ванную, прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся оттуда. И, убедившись, что дверь заперта, гриффиндорка осторожно сменила вечернее платье на так любезно кинутую в неё футболку, попутно удлиняя её с помощью волшебной палочки.

Время шло, однако Джинни по прежнему оставалась одна в пустой комнате. Сумерки уже давно захватили небольшое пространство в свои объятия, поэтому, осторожно подойдя к столу, девушка зажгла свечу.

Сев на кровать, Джинни в очередной раз обвела взглядом чужую комнату, однако, ничего интересного обнаружить не удалось. Даже в комнате Джинни, которая не особо заморачивалась с интерьером, было куда уютнее.

Здесь же по-прежнему было как-то мрачновато и пусто. И самое главное — ничего лишнего. Исключительно учебные книги, стандартный набор письменных принадлежностей, и, казалось, всё. Никаких журналов, лишних книг, или просто какой-нибудь ерунды из «Зонко».

Увлёкшись разглядыванием комнаты и наполняющих её предметов, Джинни не сразу заметила, как в ванной, наконец, стихла вода. Когда же сознание девушки всё же уловило странную воцарившуюся тишину, она быстро забралась под одеяло, отворачиваясь к стенке.

Тихие, едва различимые шаги становились всё ближе, заставляя сердце биться всё чаще.

Кровать прогнулась под весом чужого тела, а затем вновь воцарилась тишина. И почему-то она так сильно давила, нависая тяжёлым грузом над Джинни.

— Малфой, я… — тихо начала Джинни, но говорить почему-то оказалось невероятно трудно, — Я никогда не считала тебя трусом, — всё же едва слышно закончила девушка.

Она должна была сказать это. Хотя бы потому, что это правда. И она хотела, чтобы Драко знал это.

— Спи, Уизли, — спустя, казалось, целую вечность, донёсся такой же тихий ответ.

И Джинни решила, что именно так и стоит поступить. Потому что тяжёлые веки были уже не в силах подняться, а странный свежий запах с нотками зелёных лепестков мяты действовал сильнее любого снотворного.

***

Утро Джинни началось слишком обыденно. Слишком обыденно, и именно оттого ужасно, потому что только, когда она стала избавляться от ненавистных розовато-белых лепестков в раковине, поняла, что это вовсе не её ванная. И там за дверью вовсе не её комната.

Девушка обречённо запрокинула назад голову, когда в комнате послышались какие-то шорохи. Надежды, что слизеринец не проснулся от её внезапного побега в ванную с утра пораньше, не осталось.

— Уизли, ты же знаешь, чем может закончиться эта болезнь? — стоило Джинни нерешительно открыть дверь обратно в комнату, как она застыла на месте, буквально пришибленная внезапным вопросом.

«Он знает? Но откуда?» — растерянность так и застыла в карих глазах.

«Не паникуй раньше времени» — слишком поздно одернула себя гриффиндорка, стараясь вернуть лицу спокойное выражение.

— О чём ты? — стараясь скрыть напряжение в голосе, спросила Джинни.

— Неплохая попытка, Уизли. Ведь изначально это были лишь предположения, но, благодаря твоему замешательству пару минут назад, сомнений больше нет, — всё с тем же непроницаемым лицом произнёс слизеринец, в привычном жесте скрещивая руки на груди.

Девушка шумно выдохнула, опуская голову вниз.

«Теперь точно конец…» — пронеслось в голове.

Изначально обречённая на провал игра, наконец, подошла к своему завершению.

— Постой, — Джинни вдруг подняла голову к слизеринцу, — Откуда ты вообще знаешь об этой болезни?

Вопрос действительно был важным, потому что эта болезнь не относится к тем, что известны всем и каждому. В Англии было официально зафиксировано лишь три случая этой болезни, и она по-прежнему оставалась неизвестной и неизученной. Лишь небольшая статья в газете говорила о том, что у трёх пациентов, умерших от неизвестной болезни, нашли общие признаки.

Сама девушка знала, с чем именно она столкнулась, когда это только началось, лишь благодаря отцу. Артур Уизли много рассказывал дома о необычных людях с цветами внутри, что оплетали их органы.

И даже так Джинни немало пришлось приложить усилий, чтобы разными способами собрать те крупицы информации об этой болезни, что были раскиданы по всему миру.

Даже пришлось через Гермиону обратиться к источникам маглов. Разумеется, саму Грейнджер девушка не посвящала в то, что конкретно она ищет, хоть та и часто донимала её вопросами на этот счёт.

Так откуда Драко Малфою знать об этой болезни?

Джинни знала, что, будь эта болезнь более известной и распространённой, её друзья и родные заподозрили бы что-то.

Но это было не так. Так почему?

— Моя невеста, Астория, умерла этим летом от этой болезни, — раздалось в небольшой комнате, и слизеринец отвёл взгляд в сторону.

— Что? — Джинни не могла поверить в услышанное.