Ненавижу. Хочу. Люблю

— Ой! — отмахивается Салихова. — Мне не до красивой одежды! Близнецы начали ходить. У нас настоящий дурдом! — снова смеётся Анька и берёт меня под локоть. — Пойдём! Все уже в сборе! — пока идём к дому по каменной дорожке, подруга всё радостно тараторит: — Вот сюрприз-то сейчас будет! О твоём приезде знает только Карим. Я, как партизан, никому не сказала! Даже Лерке!

Я тоже смеюсь, хоть и трясутся поджилки. Блудная Таня вернулась — сюрприз так сюрприз.

Уже через мгновение мы выходим на задний двор, где обустроена зона отдыха. Большой стол, диванчик и стулья, а сверху над всем висит куча ярких лампочек, освещая уже сгущающуюся темноту вечера. За столом сидят друзья. Вокруг бегают и визжат дети. Какая идиллия!

— Сюрпри-и-из! Наша итальянка приехала! — провозглашает подруга. А я в этот момент себя чувствую зверьком в зоопарке.

— Ой! Танюша! Как давно не виделись! — подбегает Лера ко мне и заключает в объятия.

— Сiao, Ангелок! — сжимаю её в ответ, улыбаясь.

— Здравствуй, Танзиля! — подойдя, и Карим — муж Ани заключает в объятия.

Остальные тоже здороваются. Но только один… а нет, вернее, два взгляда прижигают во мне дыру, сидя молча. Приехали всё-таки.

Гриша и… Алина, чтоб её! Инструктор по йоге, где раньше работал Гриша. Эта прошмандовка ещё тогда к нему липла. Стерва крашенная! Похоже, это и есть его жена. М-да… Вкус, конечно, у вас, Григорий Александрович, регрессировал.

И даже испепеляющий, горящий ненавистью взгляд Гриши не укладывает на лопатки мою невозмутимость. Я подготовилась. Поднимаю подбородок вверх и дефилирую от бедра к свободному месту. Подальше от этой парочки.

Все ребята одеты просто. Джинсы, футболки, толстовки. И только я, как белая ворона, в своем платье и босоножках. Но выделяться я всегда любила, поэтому чувствую себя нормально.

С грацией леди присаживаюсь на стул рядом с Аней и оглядываю стол. На нём и мясо, и закуски, и алкоголь. Тянусь, чтобы взять тарталетку… с какой-то массой. Есть хочу! А в присутствие некоторых людей ещё и выпить захотелось.

— Тань, что пить будешь? Есть коньяк и вино… — спрашивает вдруг Аня, повернувшись ко мне.

Ух, подруга, знаешь же когда вовремя предложить!

— Коньяк! — отвечаю, не задумываясь.

На другом конце стола хмыкнули. Перевожу взгляд — Алина.

— Какие-то проблемы? — приподнимаю вопросительно бровь, ухмыльнувшись.

— А ты не изменилась. Всё не прочь выпить? — в ответ растягивает курица свой клюв в подобии едкой улыбки.

— Я просто ценю крепкий алкоголь. Но ты права, я не изменилась. А вот ты постарела, — закусываю губу, пытаясь сдержать смешок, и укладываю подбородок на сцепленные ладони.

— Что?! — визжит эта крашенная.

Я победно улыбаюсь. Ах, как легко эту куропатку вывести из себя. Аж теплее на градус в душе становится.

— Алин, не обращай внимания.

О, кто подал голос. Сам Котов решил вступиться за свою жёнушку.

— Да, Алина, можешь не обращать внимания, — соглашаюсь я. — Но могу сказать, что тебе идёт. Стала казаться умней. — тут же хмыкаю, смотря на неё в упор. — Ну или нет…

— Ах, ты стерва! — взлетает с места курочка, а я теперь смеюсь в голос.

— Тань, ну зачем ты так? — шепчет мне на ухо Аня.

— Как? — театрально удивляюсь я. — Я её не трогала! А она, видимо, забыла, что ко мне лучше не лезть.

Подруга смеётся и снова крепко обнимает меня.

— Моя Таня! Как же я скучала!

— Я тоже, моя звёздочка, — улыбаюсь и зажмуриваюсь. Понимание, что подруга детства не держит на меня обиду, и мы можем общаться, как раньше, сдувает ещё одну пылинку с моей души.

— Ты надолго в Россию? — уже громче спрашивает она, когда отстраняется.

— Насовсем! — отвечаю, широко улыбнувшись. Краем глаза замечаю, как напрягся Гриша. Да, милый, теперь тебе часто придётся лицезреть меня. Ну, по крайней мере, при встрече друзей.

— Как насовсем?! Вы все вместе переезжаете!? — удивляется Аня слишком громко.

— А я теперь свободная женщина! Месяц назад мы развелись! — машу пальчиком, на котором ещё недавно красовалось кольцо.

— Ох! — шокировано прикрывает подруга рот ладонью. — А как же Мия?

— Она пока с папой…

— Что, оставила свою дочь с мужем, пока сама нового спонсора себе будешь искать? Ах, как девочке не повезло с мамой! — тут же влезает Алина, ехидно улыбнувшись.

Сука! Этой темы она точно не имеет права касаться!

— Ещё хоть одно слово, касающееся моей дочери, и можешь попрощаться со своим ботоксным подобием лица, — цежу сквозь зубы я.

Эта стерва знает, какая я в ярости, поэтому опускает глаза и больше ничего не говорит. И даже Гриша больше не вступается за свою ненаглядную. Только продолжает исподлобья убивать меня взглядом. А мне-то что? Я и не смотрю на него.

— Тань, ты насчёт этого хотела поговорить? — тихо спрашивает меня Аня. Она, видимо, сразу поняла, в чём дело.

— Да, Ань. Нам нужно поговорить наедине, — так же тихо отвечаю ей, на что подруга понимающе кивает.

— Ты сегодня оставайся у нас, свободные комнаты есть. Не езди уже в гостиницу. Проводим гостей, уложим малышей спать и сядем спокойно всё обсудим, хорошо?