Ненавижу любить тебя (СИ)

Я усмехнулась. Мартин повеселел. Его проблеснувшую задоринку в глазах я сразу уловила. Я склонила голову набок и ответила в его непринужденной манере.

— Вряд ли ты будешь рад такой гостье. Придется распивать чай… Кто знает, чем это все может закончится…

— В моем случае — поносом, я полагаю?

Я засмеялась вслед за Мартином. Самой стыдно за детские проказы, но и одновременно весело.

— Я больше не занимаюсь таким. Так что вряд ли.

— И чем же ты занимаешься, Оливия?

Мне показалось, или Мартин поинтересовался, как у меня дела?

Я вдохнула поглубже и начала рассматривать потолок, словно на нем написан ответ.

— Учебой.

Мартин сдержал смешок и прикрыл рот кулаком. Он понимающе закивал головой и вздохнул.

— Тяжелая ноша студента, понимаю.

— Ты смеешься надо мной, да? — сузила я глаза.

— Я? Над тобой? Как можно… — он вскинул брови, но его губы тут же предательски скривились в улыбке.

— Мартин, ты неисправим, — встряхнула я головой.

— Ты так говоришь, будто долго и упорно пыталась это сделать, — усмехнулся он.

Я скорчила дразнящую мину в ответ и сложила руки на груди. Передо мной прежний Мартин. Но где раздражение? Он больше веселил и забавлял меня сейчас.

Мартин порылся во внутреннем кармане бомбера и достал жевательную резинку.

— Будешь?

Я поморщилась.

— Спасибо, но я не люблю всякую такую гадость.

Мартин закинул пару подушечек в рот и начал выразительно разжевывать, не сводя с меня глаз.

Я облизала губы и начала искать какую-нибудь точку, чтобы зафиксировать свой взгляд.

— Когда ты перестанешь это делать? — вонзился в меня вопрос.

— Что делать?

— Строить из себя правильную девочку, — уточнил Мартин и скривился в лице. — Тошно смотреть.

— На меня? Что ж, Мартин, я не строю из себя никого. И я не заставляю тебя смотреть на меня!

— Но я вынужден. Мы заперты в лифте, на кого мне еще смотреть?

— Ох, извини. В таком случае, мне тоже не прельщает пялиться на твою физиономию целый час!

Мартин засмеялся и обнажил свои белые зубы, между которыми играла жвачка.

— Смотри чуть ниже. Это все, что я могу тебе посоветовать.

Я фыркнула и отвернула голову в другую сторону.

— Я серьезно, Оливия. Хватит придерживаться правил, которые прописаны у тебя в голове, большинство из которых, наверняка, вредные. Жизнь станет интереснее.

— У меня и так очень интересная жизнь. Без всяких загонов.

— Я так понимаю, в твоей системе произошел сбой, когда ты подсыпала в чашку слабительное? — подколол Мартин. — А ведь с виду приличная девочка.

Он зацокал и осуждающе покачал головой.

— Не зли меня, — предостерегла я его.

— Если ты разозлишься, то покажешь свой настоящий характер… Думаю, я бы посмотрел на это. Твои оскорбления, как мед на мою порочную душу.

Я не выдержала и требовательно протянула руку:

— Давай сюда свою жвачку!

— Что, целоваться надумала? — довольно оскалился он.

Я поймала «шпильку» и молча проглотила ее. Закинула в рот белую подушечку и почувствовала приятный мятный вкус.

— Надумала. Но придется подождать до вечера, — воодушевленно соврала я.

Рыбка доверчиво клюнула и начала поедать наживку.

— С кем это? Ты осчастливила Алекса?

— Все может быть… — мой голос стал приторно-сладким.

— Надеюсь, он научил тебя правильно целоваться?

Мартин не верил мне. Сомнение в его интонации так и сквозило. Неужели он и вправду думал, что я ни разу не целовалась? Целовалась один раз. С Алексом. Когда мне было шестнадцать. Но Мартин ведь этого не знал! Или у меня на лице написано?

— Надейся, надейся. И с какой это стати тебя волнует наша личная жизнь с Алексом?

— Личная жизнь? Ты серьезно начала спать со своим другом? — ошарашенно спросил Мартин.

Я захихикала. Его округлившиеся глаза сейчас вот-вот вылезут из орбит.

— Чего ты так удивляешься. Для тебя ведь это привычное дело. Или тебе только можно это делать?

Мартин усмехнулся и потер подбородок. Его взгляд стал проникновенным, зрачки расширились.

— И как тебе, понравилось? Он был нежен с тобой в первый раз?

Я сглотнула. Мои щеки загорели. Глаза забегали по стенам, ища выход из тупика, в который я сама себя загнала.

— Не считаю, правильным обсуждать такие вещи с тобой, Мартин Грин.

— Хватит, Оливия. К черту правила. Ты же сама начала эту тему…

— Как начала, так и закончила, — бросила я и вытерла о джинсы запотевшие ладошки.

Глухой смех послышался в ответ. Мартин оторвался от стены и сделал шаг вперед.

— Нет, так не пойдет, дорогая Оливия.

Сейчас он был так близко, что я ощущала приятный запах его духов, которым пропитана его одежда, смешанный с ароматом мятной жвачки.

Мартин коснулся моей шеи и обхватил подбородок, который приподнял, чтобы увидеть мои глаза. Он внимательно изучал мое лицо и затем отчетливо произнес:

— Вы мне нагло лжете, Оливия Браун. Ваше тело читается, как открытая книга. Его реакции никак не изменились с нашей последней встречи.

Я сглотнула, а затем увлажнила пересохшие губы.

— Не понимаю, о чем ты…

— Как только мы заговорили об интимном, ты раскраснелась, зажалась… А твои мурашки до сих пор не сошли с шеи, когда я коснулся ее.

— Тебе это лишь кажется, — прошептала я.

— Кажется… — усмехнулся он. — Давай я докажу, что нет.