Ненавижу любить тебя (СИ)

Бросив попытки его растормошить, я тоже заставила себя вникнуть в фильм. Полтора часа пролетело незаметно. Под конец фильма моя голова лежала на плече Мартина. Фильм заставил загрустить и прижаться к родному плечу. Когда пошли титры и включили свет, я увидела, что на другом плече лежала голова Лили.

— Все сопли на меня спустила? — подтрунивал над сестрой Мартин. — Фильм-то понравился?

— Да!

Лили шмыгнула носом и улыбнулась мне. Я подмигнула своей маленькой напарнице.

— А теперь по плану пицца! — захлопала в ладоши Лили.

— Можно поподробнее, по какому плану? — прищурился Мартин.

— Всему свое время, братец, — деловито сказала Лили.

— Даже так…

Мартин с подозрением посмотрел на меня. Я развела руки в стороны, давая понять, что не при делах.

Набив животы вкуснейшей пиццей в ближайшей пиццерии, мы с довольными лицами сидели за столиком и переглядывались с друг другом.

— Мартин, у меня есть для тебя подарок, — начала Лили.

Она достала из своего рюкзака ежедневник и протянула его брату.

Мартин с любопытным видом потянулся за подарком.

— Ежедневник. Полезная вещь. Намек понял, — посмеялся он себе под нос.

— Открой.

Мартин открыл и на первой странице увидел прикрепленную фотографию из детства, где он держал маленькую Лили на коленях. Внизу была подпись: «Лучшему брату на свете. Люблю тебя. Твоя Лили».

— Спасибо, малышка, — сглотнул Мартин и часто заморгал, отгоняя слезную пелену от глаз.

Он поцеловал Лили в лоб и крепко прижал к себе. В этот момент я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Захотелось испариться, чтобы не сбить это прекрасное мгновенье.

— Что по плану теперь? — насмешливо спросил Мартин. — Я уже готов ко всему.

— А вот это вряд ли, — вкрадчиво сказала Лили и посмотрела на меня. — Оливия тоже приготовила подарок.

— И где же он?

— У тебя дома, — убила всю интригу маленькая всезнайка.

— Что? — удивленно захлопал глазами Мартин и повысил голос, требуя объяснений. — Лили! Оливия!

— Скоро сам все увидишь, — вздохнула Лили и шумно отпила из трубочки сок.

— Тогда поехали домой, — встал из-за стола Мартин. — Боюсь представить, что вы сделали, пока меня не было дома…

— Уверена, тебе понравится, — кивнула Лили и с важным видом закинула на плечи рюкзак. — Но прежде отвези меня домой.

— С чего бы это? — недоверчиво он взглянул сначала на сестру, а потом на меня.

— Мне домашку еще делать, — неуверенно протянула Лили.

— Домашку, значит, — усмехнулся Мартин. — Ну ладно, принимается. Домашка — это дело святое.

Оставив Лили возле дома, мы поехали на квартиру. В салоне машины царила напряженная тишина. Даже спокойная музыка на фоне не помогала расслабиться.

— Это Дженнис прислала букет, — глухо сказала я.

Мартин сильнее сжал руль и, не отрывая взгляда от дороги, спросил:

— С чего ты взяла?

— Знакомая, которая работает в магазине цветов, видела, как она делала заказ.

— Зачем ей это надо? — то ли меня, то ли самого себя спросил Мартин.

— Не знаю. Она просто сумасшедшая.

— Я поговорю с ней.

Я хотела было возразить, аргументируя тем, что это будет бесполезно, а может, даже и вредно, но сдержала свой порыв. Дженнис хотела хоть как-то привлечь внимание Мартина, и она этого добилась. Возможно, разговор с Мартином поставит ее на место, а возможно, сильнее разозлит…

Добравшись до квартиры, Мартин загремел ключами и открыл дверь. Все комнаты были украшены воздушными шарами, которые под воздействием гелия прилипли к потолку.

— Очень мило, — улыбнулся Мартин. — Чувствую себя пятилетним малышом.

— Мы старались, — смущенно поджала губы я.

— Мне нравится.

Он приподнял мой подбородок и поцеловал в губы. Напряжение улетучилось в ту же секунду. Я обняла Мартина и прижалась к его груди. Как же я соскучилась по его объятиям!

— Открой мой подарок.

Я указала на прямоугольник, лежащий на столе и завернутый в подарочную бумагу с бантом.

— Это что, самый большой в мире ежедневник? — рассмеялся он.

Мартин аккуратно развязал бант и развернул шуршащую бумагу.

Внутри была картина. Моя картина. На ней были изображены я и Мартин. Мы нежно обнимали друг друга. На главном плане моя оголенная спина, которую обхватывали сильные руки Мартина. На лопатке ярко вырисована бабочка.

Мое сердце замерло, и я внимательно следила за реакцией Мартина.

— «Твоя бабочка», — он вслух прочитал название, оставленное внизу картины.

— Именно, — прошептала я и прижалась к его спине. — Тебе нравится?

— Это невероятно… — выдохнул Мартин, все еще бегая взглядом по рисунку. — Очень красиво и чувственно. У тебя золотые руки, Оливия.

— Я рисовала не руками, а душой… и своим сердцем, — улыбнулась я и поцеловала Мартина в шею.

Он повернулся ко мне и прикоснулся рукой к лицу. Его ладонь нежно погладила щеку. Взгляд был проницательным и глубоким.

— Прости меня, Оливия, — он начал покрывать поцелуями мое лицо. — Я должен был верить тебе.

— Ш-ш-ш… Я все понимаю, — я прикрыла его губы указательным пальцем, прекращая его сердечные страдания и извинения. — Мы здесь. Мы вместе. Это самое главное.