(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

С утра болела голова, и дверь я, конечно, не открыла. Он повозился ещё немного в гостиной и всё стихло. За окнами завывал ветер, я закуталась в одеяло и провалилась в мутную дрёму.

Когда проснулась, в доме уже никого не было. Часы показывали полдень. В животе бурчало, есть хотелось жутко. В домике имелась маленькая кухонька. Но встроенный холодильник оказался пустым, и все кухонные шкафчики тоже. Да, как так? Ужин вчера был ранним, часов в шесть. А на приёме я почти не ела, стресс и не желание облажаться сделали своё дело. Теперь же я пожинала плоды своих решений. Я попробовала дозвониться до опекунов, но ни один из них не подошёл к телефону. Придурку я звонить не стала.

От мысли где он может сейчас находится внутри всё закипало. Ну и пусть развлекается со своей стервозной Вероникой. Я понимаю, ему это поручил отец. Но неужели он как покорная собачка может прыгнуть на любую по приказу отца? Если так, то тогда они отличная пара: балабол и шмара.

Вчера ужин заказывал Михаил Валерьевич по телефону, и я попыталась повторить его манёвр. Сняв трубку, я прослушала череду длинных гудков. А, когда на другом конце провода ответили, растерялась.

— Bonjour! Comment puis-je vous aider?

* Добрый день! Чем я могу вам помочь? Француз.

Приказав себе собраться, я сглотнула и протараторила свою просьбу так как учили. Не учла только одного, администратор на том конце провода не знал английского, а я совсем не знала французского. Мы по извинялись друг перед другом, попросили друг друга говорить на другом языке, но это не привело к успеху, и я положила трубку.

Делать было нечего, я оделась потеплее и вышла из домика. Сделала несколько фотографий двери, с буквенно-цифровым обозначением, ещё пару снаружи дома и окрестностей. Это сильно мне поможет если я заблужусь, и мой английский станет препятствием в поисках жилища. Перед выходом проверила ключ-карту, а то бывали моментики.

Над моей головой висели белые тучи, а через пять минут пошёл снег, сразу хлопьями. Я перестала видеть пункт моего назначения, ведь его заволокло плотным облаком снегопада. Но каждые метров пять в землю были врыты столбики, и я ориентировалась по ним. Когда я добралась до основного здания, я уже напоминала сугроб. Отряхнувшись, я зашла в спасительное тепло.

В холе горел мягкий, жёлтый свет, а за стойкой скучал молодой француз. Я не стала у него ничего спрашивать, потому что сразу заметила дверь ресторана. Они везде оформлялись одинаково. Голод гнал меня вперёд, и я ввалилась в дверь ресторации, совершенно не думая о своём внешнем виде. Хостес сразу проводил меня за столик, и выдал меню. Я взяла кусок плотного картона и вчиталась в строки, точнее вчиталась бы, если бы понимала французский.

— English please. — сразу попросила я.

Мне выдали меню на английском, но легче мне от этого не стало. Единственное, что понимала я очень хорошо — так это цены. Они были в евро. Двухзначные, а иногда и трёхзначные. У меня была с собою банковская карточка, выданная опекуном, но на ней не было таких денег. А на карте с моей работы и подавно таких сумм не водилось.

Ко мне подошёл официант и вежливо покашлял. Наверняка по моим испуганным глазам он всё понял, и, хотя по совершенно не проницаемому лицу невозможно было что-то прочитать, мне казалось он меня осуждал. На смеси знаков, ломанного английского, и отдельных французских слов я попыталась выяснить можно ли записать счёт обеда на снятый номер, но либо мы не поняли друг друга, либо ответ был отрицательным.

В любом случае мне пришлось встать, сглотнуть набежавшую в предвкушении трапезы слюну и выйти из-за стола. На меня смотрели сидящие там гости, а я сгорала от стыда. Даже выйдя на улицу, я чувствовала, как горят мои щёки. Я приложила к ним холодные ладони.

Ну и ладно, ничего со мной за один день, максимум два не случиться. Завтра ночью мы летели обратно. Я остановилась посмотреть на склон. Снегопад закончился так же быстро, как и начался. Разноцветные фигурки бороздили подготовленный склон. Они ехали так быстро и ловко. Мне тоже захотелось скатиться, хотя бы один раз. Но от этой мысли живот скручивало спазмом страха и восхищения. Нет, в одиночку я никогда не решусь на это.

Дорога назад заняла больше времени, всё же я немного заплутала, но в итоге вышла на нужную дорогу. Небо выцвело и посерело. На нём проявился серп луны. Я представила, как бы выглядело полнолуние в горах, наверняка луна казалась бы огромной. Протяни руку и коснёшься. Я вытянула руку вперёд, но естественно хватанула только воздух. Весь путь меня сопровождали ёлки. Облепленные снегом, они словно сошли с рождественской открытки. Деревья были укрыты снегом, но под лапами его не было, только игольчатый ковёр.

В гостиной горел свет. Я дрожащими руками провела картой через считыватель, и зашла в дом. Но оказалось, что это я сама забыла выключить свет и никого в домике не было. Раздевшись я прошла к уголку с маленькой кухонькой и налила воды из-под крана в чайник. Мини бара в этом номере не было, наверное, архитектор не придумал как вписать его в интерьер комнаты.