(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

И толкаю его в грудь. Но пройти мимо не получается. Саша ловит меня и прижимает к стене. А потом целует. В моей голове всё плывёт. Наверное, из-за нехватки воздуха. Он душит меня этим поцелуем. Преодолевает моё сопротивление, пока я не подчиняюсь ему. Его губы ласкают мои, и мне хочется упасть в обморок, лишь бы не чувствовать того, что я чувствую. И лишь когда мне кажется, что я действительно лишусь чувств от нехватки кислорода, он отстраняется.

— Я не отступлю, Жень. Мы оба натворили дел. Давай попробуем ещё раз!

Колкий ответ просится на язык, но я останавливаю сама себя. Нет, так будет не интересно. Ведь он не поймёт так, словами. Мне хочется сделать ему больно, почти так же как он сделал мне.

— Я подумаю. Отпусти. — лёгкая победа насторожит его.

Нет, пока не время. Я ухожу. Забираю свои вещи и еду домой. По пути обдумываю план мести. Она подаётся холодной, но мои ладони горят. Мне кажется, что, если я прикоснусь к бумаге она вспыхнет.

Ненависть отравляет меня, и я уже не могу нормально думать. Прихожу домой и сразу ложусь спать. Заснуть мне тяжело, но я стараюсь и в итоге у меня выходит.

С утра всё готово. Мой план идеален. Моя главная ошибка — это чувства. Именно из-за них я не верила в его подлость. Теперь я такой ошибки не повторю. За омлетом с овощами просматриваю мессенджеры и соцсеть. Мои фото разлетелись по инсте. Многие отметили меня на своих фото. А самая первая фотография, сделанная Лидой, набрала кучу сердечек. Я просматриваю сообщения и вижу там его. Вот значит, как он узнал где я. Может, все эти пять лет он следил за мной?

Смотрел на мои фото и думал обо мне? Эти мысли тешат моё эго, но ничего не меняют. Он бросил меня, именно тогда, когда он нужен был мне. Этого я не прощу ему никогда.

Лида звонила несколько раз вчера, но я уже спала. Я написала ей, что всё в порядке. Достала капсулу кофе и заправила кофемашину. Пока напиток наливается, я думаю над тем, как много труда вложено в эту чашку кофе. Ведь кто-то собрал зёрна, очистил их, обжарил, перемолол в мелкое зерно, придумал капсульную кофемашину, сформировал капсулу и заправил её. От этого пути голова идёт кругом.

Телефон оживает.

«Доброе утро! Подумала?»

Часы показывают одиннадцатый час. Уже совсем не утро. Мне хочется огрызнуться, но я не делаю этого. Нужно поверить в эту игру. Тогда всё получится. Кофе готово, я достаю чашку. Запах кофе с молоком просто потрясающий. Это то, что мне нужно для отличного дня.

«Подумала, но ничего не решила. Что ты предлагаешь?»

«Мы неправильно начали, и я хочу всё сделать правильно. Поэтому предлагаю начать со свидания.»

«Вот так просто? Ужин в ресторане?»

Он долго печатает, и ожидание стоит того.

«Всё ужасно не просто. Но что нам мешает попробовать? И нет, никакого ужина. Пиши свой адрес, я заеду через час. Оденься теплее.»

Я фыркаю от его слов.

«Даже не спросишь куда я хочу?»

«Ты хочешь, чтобы я это решил. Потому что ты ненавидишь принимать решения.»

То, как он знает меня пугает. А что если он всё поймёт раньше времени и у меня не получиться отомстить? Мне становиться грустно, и я закусываю губу. Я скидываю адрес. Название улицы и номер дома. Волнение нарастает с каждой минутой ожидания. Любимые джинсы оказываются в стирке и приходится искать им замену. Толстовка затерялась в шкафу. Я оглядываю хаос, творящийся в квартире и вздыхаю.

Кровать в спальне расправлена. На письменном столе кавардак, я хотела прибраться ещё во вторник, но слишком долго складывала вещи в шкафу. Диван в гостиной совмещённой с кухней тоже завален какими-то книгами, журналами, пледом. Я бегаю по дому, прибираясь пока не понимаю бессмысленность происходящего. Моя стихия — хаос, и Саша прекрасно об этом знает. Чтобы победить в этой битве нужно вести себя естественно. А что может быть естественнее бардака на моём диване?

Я натягиваю колготки, джинсы и белую футболку. Пропавшая толстовка находится в прихожей, и я решаю оставить её там. По въевшейся привычке крашу ресницы тушью, подвожу брови, зачёсываю волосы в высокий хвост. Мои кудри сопротивляются, гребень застревает в волосах, и я трачу по крайне мере ещё десять минут чтобы распутать его. Усмирив наконец непослушную причёску, я иду на кухню, чтобы посмотреть в окно. Но там кружатся крупные хлопья снега, и я ничего толком не могу рассмотреть. Пока вглядываюсь в вереницу снегопада в дверь звонят.

Моё дыхание остается дымкой на стекле. Я быстро рисую сердечко проткнутое стрелой и иду открывать.