(ненавижу) люблю тебя! (СИ)

Она перевернулась на спину и всё-таки вытащила из своего кокона одну ногу и руку. Я хмыкнул.

— Можешь не беспокоится об этом, у тебя нет недостатков. Любовь затмившая солнце…

— О нет! Ты же обещал никаких цитат, если я с тобой поеду!

— Во-первых с чего ты взяла, что я исполню обещание? А во-вторых чисто технически это не цитата, а названия сериала.

— Никогда бы не подумала, что ты поклонник мыльных опер.

— Это драма.

Женя накрылась одеялом с головой и оттуда донеслись какие-то булькающие звуки.

— Эй, с тобой всё в порядке?

Я заглянул под одеяло, но оказалось, что, Женя бессовестно смеялась надо мной.

— Ясно. А я уж думал придётся тебя спасать. Искусственное дыхание там делать…

— Как ты можешь так уверенно и серьёзно говорить совершенно не серьёзные вещи?

Я пожал плечами, убрал телефон обратно на тумбочку, пошарил под одеялом и перетащил Женю поближе к себе. Теперь она уютно устроилась у меня между ног, полулежа опираясь на мой торс. Сейчас я немного жалел, что натянул мягкие домашние штаны как проснулся. И хоть касания обнажённой спины моей любимой к моему голому животу и груди было достаточно острым, мне всё равно хотелось большего.

— Я долго учился этому, любимая.

Женя вздрогнула, но не обернулась, а наоборот всмотрелась вдаль. Из постели открывался великолепный вид на хвойный лес. С ветки как раз сполз и разбилcя слежавшийся ком снега. Наверно белка неудачно прыгнула на неё.

— Не могу поверить, что мы с тобой здесь вот так лежим и… даже не знаю…

— Занимаемся любовью? — подсказал я.

— Дело не в этом, Саш. Всё так странно и непонятно, знаешь, когда ты уехал в Лондон я думала, что уже никогда не смогу спокойно смотреть на тебя. Мне хотелось набросится на тебя с кулаками.

Женя замолчала, задумчиво глядя в окно.

— А потом?

Она пожала плечами и потёрла ладонями лицо.

— Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Мне казалось, что всё закончено. И мы больше никогда не встретимся. Как параллельные прямые.

Боль, пропитавшая эти слова, осела на моих губах. И я физически чувствовал, как горчит.

— Женя я …

— Нет, не говори ничего. Я хочу насладиться миром между нами. Лучше расскажи, что ты читал.

Я заставил себя сглотнуть.

— Ничего особенного, просто готовился к экзамену по анатомии.

Женя притихла, то ли вернувшись в тёмные для нас времена, то ли стараясь не думать о будущем. Мне очень хотелось отвлечь её от тёмных мыслей. Я взял её руку и поднял, провёл пальцем по ребру её ладони.

— Твоя рука произведение искусства. Ты знала, что кисть состоит из двадцати семи костей? Это очень сложная структура. Одно только запястье это восемь разных костей, соединённых связками и хрящами. Именно благодаря этому наша рука такая подвижная.

— И тебе нужно выучить их все? — ужаснулась она.

— Ну да, это не так сложно. Гораздо сложнее учить названия болезней и лекарств на латыни. Но и это под силу многим.

— Нет, только не мне.

— Ну ты же помнишь названия многочисленных групп и их песни. Названия жанров и мелодии. Знаешь, как работает твой пульт и на какие кнопки надо нажимать во время выступлений.

— Но это же интуитивно понятно! Просто ловишь нужное настроение и в голове тут же всплывают имена, тексты песен и их мелодии. Это не то же самое, что учить сухие термины и непонятные названия на мёртвом языке.

Я усмехнулся и перечислил название всех костей, находящихся в руке. Потом принялся рассказывать другие интересные факты о нашем организме. По касательной затронул тему моей жизни в Лондоне, но сразу понял, что этот разговор для неё болезненный. Поэтому быстро свернул его и потащил Женю гулять.

Пушистый снег заставлял нас отвлечься от суеты и погрузится в красоту природы. Мы гуляли, пока ещё чувствовали кончики пальцев и ушей. А потом пили травяной чай и ели пирожные, говорили, старательно обходя тему будущего и прошлого. И только это омрачало наше общение. Обрывая разговор, думая над каждой фразой мы лишь кормили огромного слона, стоявшего посреди комнаты. И каждый из нас старался не замечать не то что, слона, даже его тень.

Затишье всё длилось и длилось, я почти поверил, что так будет всегда, потерял счёт времени. Сегодня нам нужно уезжать. Я специально оттягивал это время. Но телефон на столе требовательно завибрировал. Почему я не отключил его вообще? Женя скосила глаза на имя звонившего, она старалась не смотреть, но видимо любопытство было выше её сил. Я взял девайс и поморщился. Что ему нужно?

— Доброе утро, папа! — поздоровался я, вылезая из постели.

Одна нога затекла и нещадно колола, но я старался не слишком хромать.

— Добрый день! — отец выделил последнее слово интонацией, и я машинально глянул на часы.

Одиннадцать ноль две, ну да, по правилам этикета сейчас уже день. Такая дотошность здорово напрягала, и мне стоило больших усилий затолкать язвительный ответ подальше.

— Добрый день. С новым годом! Желаю тебе ещё больше прибыли и процветания.

— Александр, я звоню не для пустой беседы!

— Ну, конечно. Что случилось?

— Мне звонила Вероника. Она не может с тобой связаться. Что это значит? Я думал вы вместе встречали новый год.

— Нет, не вместе. Я позвоню ей завтра вечером.