Ненавижу, потому что люблю

Я частенько ловила на себе его задумчивые взгляды. Мне позволялось то, что никакому помощнику и не снилось. Вот про сон начали говорить и вспомнила, как однажды, просто заснула на поздних переговорах, скинула туфли, поджала ногу, и сама не заметила, как заснула. А потом сквозь сон помню, как меня куда-то несли сильные руки, как укрыли одеялом, нежно поправив подушку и…поцеловали. А может то был сон!

Ни дня я не была без императора. Я так привыкла к нему, что порой, когда Роб проводил переговоры без меня, ловила себе на мысли, что скучаю, ждала чтобы не есть одной, да и фильмы уже не были так интересны.

Ни разу за это время Роб не сказал в открытую о своей любви ко мне. Только что говорить, любая женщина чувствует, когда ее хотят, любят, боготворят! И мне это начинало нравиться…

Глава 25

Несколько лет прошли, а я все еще была свободной женщиной. Во-первых, мне тупо было некогда смотреть на других мужчин, во-вторых, я более чем успешно отбивалась от навязчивых ухаживаний рыжего, который завалил меня цветами и подарками, почему-то вбив себе в голову, что обязательно отобьет меня у брата, в-третьих, просто не было ни с кем той химии, что с Дамиром.

Роберт? — спросите вы. А что, Роберт! Да, мужик! Да, харизма! Что меня привлекало в нем? Долго думала над этим вопросом как-то ночью, и вдруг поняла. Вот если мы с Дамиром были друзья, партнеры, любовники, то с Робом всегда позиция сверху причём его. Он стремился подчинить меня своей воле везде, везде показать, кто главный, кто сильнее, кто умнее. И…я чувствовала себя дочкой. Нравилось ли мне это? Вначале да. Я купалась в отцовской любви, которой в моей жизни было мало, я понимала, что круто не нести ответственности, классно, когда кто-то принимает решения за тебя, но…до поры до времени. Я стала терять себя, свою уверенность в том, что все делаю правильно, я думать перестала! И это пугало!

— Почему ты не женишься? — вернулась я к забытому разговору.

Мы играли в шахматы, и я только что сделал ход, молясь, чтобы Роб не заметил моей хитрости. На протяжении трех лет я не поднимала этот вопрос, а тут, что-то щелкнуло в голове, вдруг уже влюбился и только чувство гордости не дает ему возможность оказаться от меня. Впрочем, если бы он влюбился…я бы знала. Мы все время проводим вместе, расставаясь только на ночь, но…может быть ночью…ведь должна же быть у него женщина для утех и прочего разнообразия.

— Мне нравится одна девушка, но она пока не готова, — задумчиво поднял фигуру и все не решался опустить ее на доску, проговорил Роберт.

— Другие девушки? — намекнула ему я. — Ведь мужчина не может без женщины.

— А женщина без мужчины, — его глаза смотрели прямо на меня, — ты же познала страсть, неужели не хочется испытать еще?

Я сглотнула, да, мне иногда снился Дамир, и наши ночи с ним. Тогда я просыпалась от неутоленного желания и долго рыдала в подушку, но признаваться в этом повелителю…никогда и не за что!

— Хочется, — легко согласилась, — вот только нет его больше, а с другими не то!

— Ты не пробовала, — Роб уже забыл про ход, отставив фигуру. — У тебя нет опыта общения с другими, с лучшими.

— Я не хочу больше опыта, мне хватило на всю жизнь, — больше никого терять я была не намерена. Уж лучше одной.

Встала, резко прервав разговор и игру.

— Спокойной ночи, повелитель!

Он поднялся следом, словно желая удержать. Даже руку поднял, но я была быстрее.

— Вера, дай мне шанс!

— Не могу! — мотнула головой, выходя из покоев императора.

***

Три года каторжной, напряженной учебы и работы. Командор! Я стоял, косясь на свои погоны. Класс! Добился того, о чем мечтал! Рядом со мной гордо стояла вся команда: Демьян — командир отряда разведчиков, Виолетта — первый пилот, Роман — помощник, даже с принцем удалось подружиться, сблизило нас общее горе, и теперь на моем корабле он будет летать врачом, пока отец не уступит трон. Тимур…брат, до сих простить не мог, что Вера — мертва!

Он первый встретил меня, когда я вышел на полусогнутых трясущихся ногах. Организм еще не восстановился полностью после ранения. Пуль, попавших в меня было двенадцать! Двенадцать, мать твою! Я — умер! Это что же за хрень такую вколол мне командор, что мёртвого к жизни вернула!

Впрочем, моему брату было абсолютно наплевать на мое состояние, потому что ударом кулака он сбил меня с ног, и еще бы с удовольствием попинал если бы не Лев, оттащивший Тимура.

— Я отдал ее тебе! Отдал, чтобы она была счастлива! — орал Тим. — А ты! Ты! Что ты сделал? Зачем поволок за собой? — я впервые видел брата рыдающим.

Молча поднялся, придерживая набухшие от крови бинты, молча прошел мимо, понимая, как он прав! Ее смерть на моей совести!

Потом мы как-то примирились с обществом друг с другом, но дома я жить не смог. Купил себе квартиру рядом с академией, закрылся в ней и первый год провел в полном одиночестве, вызверяясь на каждого, посмевшего нарушить мое уединение. Но друзья не сдавались!