Ненавижу, потому что люблю

А Дамир знал, знал, что жива, чувствовал. И чем выше поднимались они от планеты, чем дальше удалялись, все ждал, что татуировка даст знак, хоть мало-мальский, хоть надежду. Но брачный рисунок оставался серым, бледнея на глазах. Сердце застыло, покрывшись толстой коркой льда.

— Ты видел как она умерла? — первое предложение после долгих часов молчания.

Командор мотнул головой.

— Не до того мне было. На такие случаи, когда встречается планета без магии, для командора и его помощника существует вот этот катер. Здесь могут поместиться всего два человека, он вынесет нас на орбиту, а там уже наши встретят. Я в любом случае обязан вынести преемника, хоть и мёртвого, — он усмехнулся, видимо вспомнив, что Дамир действительно был мертв. — Вера бы тут точно не поместилась, понимаешь.

Да, Дамир понимал, все очень хорошо понимал.

— Как ты смог меня оживить?

— О! Это легко! Единственный, кто должен досмотреть весь ужас до конца и прочувствовать гибель своего корабля — это командор. Даже если умер, он обязан жить! Нам всем выдают капсулу жизни, она заводит сердце по новой, заставляя тебя жить, даже если хочешь умереть. Сейчас еще в течении восьми часов, ты можешь убиваться разными способами и все равно останешься в живых. Никакой магии, одна чертова химия!

— Ок. — согласился Дамир. — А теперь поворачивай катер назад.

Командор снова усмехнулся:

— Поздно, кадет, топливо на исходе, и нас уже ждут, — он указал на мигавший красными огнями корабль. — Да и умирать хотелось бы на своей планете.

Потом уже на корабле, Дамир выяснил, что кораблей, способных победить притяжение Олмеги, и взлететь с ее поверхности — не существует. Здесь должна быть чистая механика с электроникой и прочими технологиями, без примеси магии, а таких кораблей нет и быть не может, потому что магия пропитывает все наши миры, сама вмешиваясь в процесс постройки корабля. Построить такую станцию можно, но…только на территории Олмеги. И Дамир дал себе слово, при любой возможности вернуться на планету, найти Веру, ее могилу, или что там от нее останется. Ему просто необходимо было убедиться в том, что она не существует или существует, но без него.

Глава 24

Комнату мне выделили рядом с покоями Повелителя. Смущало то, что комнаты были смежными, соединенными сквозной дверью, а ванна так вообще общая. Я сама росла во дворце, да и дурой не являюсь. Это были покои императрицы. Для нее готовили все эти анфилады комнат. Роберт не сомневался ни на секунду, что именно я буду его женой, хочу того или нет. Ну это мы еще посмотрим! Он просто не знаком с моим характером!

Я тогда была так зла, что пинком распахнула дверь в спальню Правителя. Он резко обернулся, приготовившись к нападению, и тут же расслабился, сдернув с себя рубашку.

— Заходи, чего остановилась, — бросил он мне, поворачиваясь тренированным торсом.

Сразу видно, что борьба за власть далась ему нелегко. Столько шрамов на теле я видела впервые. Да еще фиолетово-желтые расплывшиеся синяки по всей груди. Неприятно, наверное, когда в тебя стреляют.

— Нравится смотреть на полуобнаженных мужчин? — насмешливо спросил, проследив мой взгляд.

— Насмотрелась, можешь одеваться, — я развернулась, норовясь вернуться в свою комнату, забыв, зачем вообще сюда шла.

— Ты зачем заходила-то? — та же насмешка. Поняла, что если не отвечу, то этот раунд проиграла.

— За ключом, — ласково улыбнулась, представив, что во мне живет змея, — от ванной. Не люблю, когда чужие мужики нарушают мой покой, убиваю на месте! Взглядом!

— Ого! Продемонстрируешь? — Роб натянул свежую рубашку. — А ключа не существует. Хочешь составим график посещений?

Боги! Как же хочется убить этого нахала!

— Ты до сих пор не женат почему? — сменила тему. — Говорят и девушки нет…ненормальный или того…по мужчинам сохнешь?

— Некогда было, — спокойствию имератора можно было позавидовать. — Да и от судьбы не уйдешь. Тебя ждал. А, если честно, не нравился никто, а ты — понравилась сразу.

— Забудь мой вопрос и давай не будем больше поднимать эту тему, — хлопнула дверью и ушла.

Вот с этого дня я забыла, что значит валяться и нежиться в постели. Роб оказался трудоголиком. В пять утра подъем, пробежка, тренировка, при чем обязательный спарринг со мной. Роб не жалел меня, а я не жалела его, каждый раз, мечтая убить, а он каждый раз побеждал. Знал, что хочу его смерти, и все равно давал мне возможность. Однажды, я даже ранила его, вонзив нож почти в сердце.

— Все не можешь забыть его, — холодная усмешка, и он выдернул нож, зажимая рану рукой.

— Не могу простить тебе, а с ним рано или поздно встречусь.

— Кто он тебе?

Я бросила взгляд на потухшую татуировку.

— Муж!

Роб швырнул нож, попав ровно в дерево. Сталь зазвенела от ярости повелителя.

— Ты слишком молода, чтобы быть замужем!

— Я не обычная девушка, он не обычный! Мы — пара!

— Был, — процедил Роб, развернувшись ко дворцу. — Нож больше при себе держать не смей.