Ненавижу за любовь

Он обнаружил номер Кирьянова, поняла я. Ведь я звонила полковнику по сотовому, который отыскался в доме. Стало быть, это мобильник Костяна.

– Вот… – Долговязый выругался, – эта девка, пока ты не подоспел, а я валялся в несознанке, успела звякнуть кому-то! Вот падла! Теперь нас заметут!.. Че «не очкуй раньше времени»? Времени-то как раз и нет, кто знает, кого она навела на нас! Может, ментов, а может… А сам-то! Как ты мог упустить ее?.. Ага, связал морским узлом! А она узел развязала и… Че? Стекло выставила? Ну, ты, Никитос, даешь! Сам-то где в это время ошивался?.. Че?.. Ты это, давай не борзей, а то я тоже могу… Мы с тобой на равных!

Где же все-таки Леонид, думала я, слушая пререкания Костяна со своим напарником Никитосом. «Никитос», надо же… Помнится, этот самый Никитос, когда я гостила у него вся связанная, но, кстати, не морским узлом, как он заливал Долговязому, сказал, что Леонид находится там, где ему положено быть. Интересно, где это? В сарае его нет. Тогда, может быть, в доме? Тоже связанный? В отличие от меня, сам он от веревок освободиться не сможет. Как мне поступить? С голыми руками – пистолета-то у меня нет – идти на Долговязого? А вот у него вполне может оказаться оружие. К тому же Никитос совсем близко, а ну как он подоспеет?..

– Лады, заметано, – продолжал вести разговор Костян. – Значится, везу его на Безымянную поляну. Там и кончим, раз папахен его такой несговорчивый.

Услышав дальнейший план действий преступников, я похолодела. Безымянной поляной в районе Кумыски называлось место захоронения жертв разборок, потому она и заимела такое красноречивое название. К тому же Костян предельно ясно очертил дальнейшую судьбу Леонида: бандиты собирались его «кончить».

Ну, это мы еще посмотрим. Однако где же сам Ставинский? Ни в погребе, ни в доме его нет. Может быть, пока я находилась у Никитоса, Костян переправил пленника куда-то еще, и здесь его нет? В таком случае мне необходимо будет проследить за Долговязым. И еще нужно будет сообщить Кирьянову, что наше местонахождение изменилось. Но это потом, сначала необходимо выяснить, где же в конце концов находится Леонид.

– Ну, все, покеда. До встречи, значится, на нашей полянке, – ухмыльнулся Костян и закончил разговор. Он направился к двери, и я отошла на безопасное расстояние, чтобы он меня не заметил. Бандит, напевая что-то под нос, спустился с крыльца и пошел к машине. Мне, стало быть, тоже надо было возвращаться за своей «ласточкой». Но сначала я проследила за Костяном. Он, не задерживаясь, сел в машину и завел мотор. Леонида нигде не было видно. Значило ли это то, что он уже был в машине Долговязого? Если так, то почему не дал знать о себе хотя бы мычанием, если ему заткнули или заклеили рот? С другой стороны, я могла и не услышать его. Возможен и другой вариант – в машине Ставинского нет. Тогда Костян должен по пути на Безымянную поляну заехать туда, где находится пленник.

Я осторожно прокралась через двор к тому месту, где ранее сдвинула доски забора, выскользнула наружу и рванула к началу поселка, где стояла моя «девятка». Когда я завела ее и вырулила на дорогу, машина Костяна уже показалась на повороте.

Пришлось подождать, пока он отъедет, чтобы нас разделяла приличная дистанция. Если он заметит едущую за ним машину, то обязательно насторожится, а мне было необходимо усыпить его бдительность. И еще нужно было выяснить, где же в конце концов находится Леонид.

Наконец машина Костяна скрылась из виду, я прибавила скорость и вскоре увидела, что Долговязый подъезжает к даче коренастого Никитоса. Что или кого он там забыл? Пока я задавала себе эти вопросы, Коренастый вышел из калитки и сел к Долговязому.

Так, что это получается? Куда они едут вдвоем и почему без пленника? Наверное, кто-то из бандитов успел перепрятать его в другое место. Ладно, посмотрим. Я поехала за похитителями.

Мы уже почти подъехали к Безымянной поляне. Бандиты остановились, и Долговязый первым вышел из машины. Я остановилась на приличном расстоянии от них, тихо выбралась из своей «девятки» и неслышно приблизилась к бандитам. Костян между тем подошел к багажнику и открыл его.

– Ну, как делишки, богатенький ты наш?

Из багажника раздался не то стон, не то мычание. Так вот оно что! Теперь понятно, где находился Леонид. Похоже, он был там все время, пока я подслушивала разговор похитителей. Точнее сказать, его запихнули туда раньше, чем я заявилась к Костяну.

– Че он мычит? – спросил Коренастый Костяна и, подойдя к багажнику, заглянул в него.

– На хрена ты ему пасть скотчем замотал?

– А как бы я его довез с открытым хлебалом? Он бы своим криком весь поселок на уши поставил! Ты, Никитос, совсем, что ль, тупой? Мог бы и сам дотумкать.

– Ладно, заткнись. Подумаешь, академик какой выискался! Все понтовался, типа мой план самый классный, самый суперский! Потрясем этого лоха, на всю жизнь баблом затаримся под завязку!

– А че, не так, что ль?

– Не так! Теперь на мокруху идти надо, а я на это не подписывался. Слышь, давай кинем его здесь, а сами слиняем.

– Ты! Ты… совсем, что ль, того? Нас сразу загребут!