Ненавижу за любовь

– Не успеют, мы его привяжем к дереву. Пока он освободится, мы будем уже далеко. Места не очень людные, он еще долго тут будет…

– А куда нам линять? Тебе-то, может, и есть куда, а мне…

– Ладно, айда со мной. Есть у меня адресок, где можно схорониться на время.

Кажется, в стане врагов произошел разлад. Может быть, Никитосу удастся уговорить подельника оставить Леонида в живых? Долго Ставинский, конечно, здесь не просидит, связанный и с заклеенным ртом, но я-то рядом. Однако мне надо подстраховаться на всякий случай – позвонить полковнику и предупредить, что мы теперь находимся на Безымянной поляне. Жаль, что я без оружия, был бы со мной мой «макаров», можно было бы справиться своими силами. Но, в конце концов, я же направлялась в ресторан, а не на борьбу с силами зла. Видно, придется теперь брать с собой пистолет, даже если собираюсь просто отдохнуть и развлечься. Ничего не поделаешь, жизнь вносит свои коррективы.

– Так говоришь, есть у тебя местечко, где можно перекантоваться? – спросил Никитос.

– Есть, – твердо ответил Долговязый, – верняк! У моей бабы…

– Опять эти бабы, тьфу! – в сердцах сплюнул Коренастый. – Тебе этой, которая приложила от души, что ли, мало? Или уже забыл?

– Да, такое забудешь, черта лысого! Хорошо, что она свалила отсюда.

– А ты уверен?

– Че?

– Уверен, говорю, что свалила, а не ошивается где-то здесь поблизости?

– Да ты че, Никитос, совсем того, что ли? На дуру она не похожа, вон какую байку сочинила, что эта… клава… клава… стробия… короче, фигня какая-то у нее. Нет, девка она умная, поняла, что к чему. И чего ей тут в прятки с нами играться?

Браво, Таня, вот и дождалась ты комплимента!

– Ну… – протянул Коренастый, – ежели так, то… Погодь, так ведь она может ментов на нас навести, ты об этом подумал?

Что ответил подельнику Долговязый, я уже не стала слушать. Я вернулась в машину, вытащила свой сотовый и набрала Кирьянова:

– Киря, это снова я. Слушай, наше местоположение изменилось. Бандиты увезли пленника на Безымянную поляну.

– А ты где? – заорал полковник так, что я чуть не оглохла.

– Я там же, недалеко.

– Ты давай, это… без самодеятельности! Без нас ничего не предпринимай, слышала? – снова закричал он в трубку, но я уже отключилась. Сколько лет знакомы, а он все глупости говорит: «без самодеятельности», «ничего не предпринимай». Если бы я следовала его советам, ни одного бы дела не раскрыла. В конце концов, у меня тоже голова на плечах имеется, и не только для сногсшибательных причесок.

Я снова вернулась на место, откуда наблюдала за похитителями. Судя по всему, бандиты так и не пришли к единому мнению, что им делать с похищенным, и продолжали пререкаться. Коренастый склонился над багажником и, кажется, отклеил скотч, потому что я услышала хриплый голос Леонида:

– Дайте воды.

Никитос в нерешительности остановился, потом махнул рукой, обошел машину и, взяв бутылку воды с водительского кресла, вернулся к пленнику.

– Пить дайте, – снова попросил Ставинский.

– Раскрывай свою пасть, – приказал Коренастый.

Он напоил Леонида так же, как и меня, когда я, связанная по рукам и ногам, сидела в его даче: вливая Ставинскому воду в жадно открытый рот.

– Спасибо, – сказал он, напившись. – Ребята, отпустите меня. Ей-богу, когда получу наследство…

– Заткни ему глотку, – вдруг рявкнул Долговязый. – Знаем мы эти песни, слышали. Сначала все так поют, а потом…

Бедному Леониду снова замотали рот скотчем.

Что же мне делать? Я без оружия, а у бандитов имеется как минимум один ствол (может быть, больше). С одним я могла бы справиться, но вот вдвоем они представляют серьезную опасность. Надо отвлечь внимание одного из них, тогда я смогу что-то предпринять для спасения Леонида. Но вот как? Хорошо, что полковник в курсе, где мы сейчас находимся. Но доберется он до Кумыски… не раньше чем минут через тридцать-сорок. Придется как-то потянуть время до его приезда.

– Ну… – начал Долговязый, но не договорил, потому что дальше произошло нечто неожиданное и для похитителей, и для меня. Сначала послышался звук автомобильного мотора, спустя минуту показался темно-красный «Фольксваген». Что он здесь забыл? Все-таки поздновато для прогулок, а тем более для сбора грибов и ягод.

Несмотря на то что «Фольксваген» остановился довольно далеко от нас, все действо, которое развернулось затем, было видно как на ладони. Две двери машины, водительская и задняя, как по команде резко распахнулись. С водительского места сорвался рыжеволосый парень лет тридцати пяти, с заднего сиденья выскочил мужчина постарше и погрузнее.

– А ну, давай вылезай, – закричал он тому, кто находился в машине, – вылезай, падаль, кому говорю, ну!

В его голосе слышались ненависть и неприкрытая жестокость. Такой тон не предвещал ничего хорошего, мне стало не по себе. Я посмотрела на Долговязого с Коренастым и поняла, что они тоже чувствуют себя, мягко говоря, не в своей тарелке.