Неназванная

Лицо скрывала берестяная полумаска, ставшая уже совершенно бессмысленной. Алдар, не слезая с лошади, поддел её концом меча.

– Вот же сучка! – с удивлением охнул он. – Ну, то есть… э… падшая женщина!

Кайя рассмеялась.

– Сучка, она сучка и есть. – Она прежде так не ругалась, но с удовольствием распробовала новое слово на вкус. – Ты её знаешь?

– Знал, – поправил девушку советник. – В Гатвине недавно ещё существовала отменная школа боя. Сеона, – он кивнул головой на труп, – обучала желающих стрельбе из лука, а её братец, Регарт, обращению с клинком. Занятия стоили недёшево, но оба они были непревзойдёнными мастерами! А потом вроде бы рассорились, свернули дело, и Сеона уехала куда-то… Поговаривали, что в Гильдию убийц…

– А это…

– Это – такое тайное общество, навроде школы. Только учат там не грамоте. Но верно, здесь дело оказалось прибыльнее. Или хотя бы спокойнее, в Гильдии-то, если что нарушишь, свои же порешат. Странно, что мне она попала всего лишь в плечо. Насколько помню, Сеона за сотню шагов могла сбить овода с холки быка! Причём на самом быке не оставалось и царапины. Ты не расстроилась? – с неподдельной заботой спросил вдруг советник.

– Из-за чего? – нахмурилась Кайя.

– Ну… что тебе пришлось убивать, – осторожно пояснил Алдар.

Девушка рассмеялась.

– Убивать? Человека, который хотел лишить нас жизни? Который посчитал, что проще всего сделать это издалека, потому что в ближнем бою с тобой у него было бы меньше шансов на успех? Человека, который… – она запнулась. – Да человека ли, вообще? Если Сеона попыталась убить незнакомого путника, ради кошелька или оружия, да ради чего угодно, что можно купить в лавке на Рыночной площади, то она разве человек?!

Алдар молча кивнул, соглашаясь.

– Я думаю, если человек на тебя нападает или хотя бы хочет напасть и покалечить или даже отнять жизнь, то в это же мгновение он теряет право зваться человеком, – безапелляционно заявила Кайя. – И поступать с ним можно, как… как с диким зверем. Хотя зверь убивает только ради еды, ради собственной жизни, но не чтобы приумножить богатства… Получается, такой разбойник хуже зверя. Мне когда-то это объяснял Бередар, я тогда не очень его поняла, а теперь вот вполне согласна. Так что, нет, я не расстроилась. Ни капельки.

– Но ты ведь только что говорила, что не хочешь никого убивать… – растеряно протянул советник, слегка запутавшись во взглядах девушки на мир.

– Конечно, не хочу! – подтвердила Кайя, почти радостно. – Ясное дело! Что ж здесь непонятного?

Честно говоря, Алдар предпочёл бы разбираться в каком-нибудь хитром преступлении, чем в эмоциях этой девчонки. Даже если свидетелей нет, а потерпевший лжёт, как погонщик лошадей, пытающийся выдать покупателю почтенную кобылу, увидевшую не меньше двадцати зим, за рысака-трёхлетку. Это проще.

Но научиться понимать Кайю, её взгляды, суждения, чувства и переживания, придётся, причём – понимать в совершенстве. Она ему… ну, небезразлична.

“Ага, как же, “небезразлична!” Влюбился, как мальчишка”, – ехидно поправил Алдара собственный внутренний голос.

Ну, допустим, так. Тем более!..

Спутники поехали дальше. Останавливаться не было ни смысла, ни желания: о прославленной лучнице прекрасно позаботятся дикие звери и птицы.

Кайя задумалась о том, как теперь ей себя вести с Алдаром. Они стали близки, во всех значениях этого слова. Но что дальше? Что будет после их возвращения из Альханы? Она, наверное, по-прежнему станет готовить ужины и убираться в доме. Может и вправду вернётся к работе в ратуше, если Алдар разрешит. Но вопросы, связанные со службой, интересовали её сейчас меньше всего. Что насчёт них? Двоих…

Про заклинание, о котором накануне говорила Шаттнаара, она, конечно же, позабыла.

Алдар, украдкой наблюдавший за игрой мыслей на лице Кайи, подъехал к девушке и предложил:

– Перебирайся ко мне.

Он помог ей пересесть.

Кайя обрадовалась. Не так уж важно, что будет с ними когда-то потом. А сейчас – они вместе. Девушка чувствовала животом тепло рук советника, а шею приятно щекотало его дыхание.

Алдарова лошадь, напротив, таким изменениям совсем не обрадовалась, но её мнения не спрашивали. Грустно окинув взглядом седоков, она фыркнула и покорно продолжила шагать по узкой тропинке в гору.

Под копытами шуршали мелкие камешки: тропа была проложена по руслу высохшего ручья, некогда сбегавшего с вершины. По обеим сторонам росли вязы и лещина, перемежаясь с невысокими колючими деревцами, названия которых Кайя не знала.

Спутники остановились на ночной отдых, когда стемнело. Алдар сразу укорил себя за такую оплошность: место для лагеря пришлось намечать большей частью на ощупь, а о поиске дров для костра можно было забыть. Склон горы, по которому они медленно поднимались, был покрыт островками леса, но сунуться в густоту ветвей впотьмах почти наверняка означало бы сломать ногу. А то и шею, если неудачно оступиться и скатиться в какой-нибудь незамеченный овраг.