Неназванная

– Я, – голос Кайи зазвенел, – сама решаю, с кем трахаться. Навряд ли мне кто-то приглянется с того корабля. И, к слову, ваша “благословенная Альхана” – просто куча вонючего дерьма, – зло припечатала она.

– Ну, значит, просто прирежут, – устало ответил матрос, совершенно не впечатлённый таким заявлением. – Ценность-то в тебе невелика, чтобы до рынка везти, поить и кормить… А что может сделать одна магичка с толпой рубак?

– Многое, – мечтательно прищурилась девушка. – Но сначала я хочу убедиться, что они и впрямь заслуживают такой участи.

– Заслуживают, – усмехнулся Торрен. – На их счету сотни смертей. Ты и впрямь способна… – он не договорил.

Все выжидающе уставились на Кайю. Та кивнула.

– Да, – коротко ответила она.

Корабль с чёрными парусами вырастал на глазах. Уже можно было различить не только флаг, но и команду, сгрудившуюся на палубе. Та была одета пёстро и весьма разнообразно. Встречались и яркие стёганые халаты, принятые в Альхане, и строгие тканные или кожаные туники, распространённые севернее, в Велленхэме, и много разной другой одёжи.

На палубе собралось человек с полсотни… и не только человек. Зоркий глаз Торрена различил несколько коренастых бородатых моряков в вычищенных до блеска металлических доспехах.

– Гномы, – помрачнел он. – У них в банде есть гномы. На них твоя волшба не сработает, – капитан повернулся к Кайе.

– Почему?

– Такой уж народ, – развёл руками Торрен. – Стойкий к магии, все про то знают.

– Мои способности действуют на любого, – тихо возразила Кайя. – Даже на крыс.

Матросы облегчённо вздохнули.

– А почём тебе знать? – осторожно осведомился всё-таки один из них.

– Просто знаю, – отрезала девушка. – Скоро вы в этом убедитесь.

Но мореходам хотелось более весомых аргументов. Они снова заворчали, пытаясь прикинуть шансы уцелеть и не попасть в плен.

– Если Кайя сказала, значит, так оно и есть, – из-за спин моряков послышался голос Раваля. – Я ей верю.

– Я бы тоже хотел ей верить, кхе-кхе, – Нафтир, подошедший следом, нарочито закашлялся. – Да только вот не выходит.

– Это не обязательно, – отмахнулась Кайя. – Верь, кому хочешь. Только бейся наравне со всеми, если до этого дойдёт.

– Ну вот, “бейся со всеми”, – ехидно усмехнулся кто-то из толпы. – А говорила, всё уладишь.

Корабли сблизились борт-в-борт. “Мертвец” оказался раза в три крупнее. В его тени лёгкая шхуна поместилась целиком.

– Пошли, ребята! – прокричал кто-то оттуда.

– Если ты можешь что-то сделать, – стараясь, чтобы голос не звенел от волнения, проговорил Торрен, – то сейчас самое время.

Кайя удивлённо на него воззрилась.

– Ты предлагаешь убивать их без сожаления? А если им нужно только золото? Не жизни?

– Золото тоже надо защищать! – возопил Нафтир. – Тем более, что у тебя его нет, а кто-то… хм… не беден!

Он взмахнул где-то раздобытым ятаганом, довольно лихо для своего возраста. Стальной клинок со свистом рассёк воздух, блеснув в лучах заходящего солнца.

Кайя смерила его презрительным взглядом и шагнула вперёд. Ей навстречу уже не спеша, вразвалочку, шло несколько перемахнувших через борт пиратов.

– Ты глянь, какая сладкая крошка нас встречает! – шагающий первым поравнялся с Кайей и игриво потрепал её по щеке. – Фарух, наконец, бросил свою стерву и выбрал девочку поласковее?

– Нет, – Кайя поморщилась и отбросила руку.

Пират глумливо загыгыкал.

– Я просто её убила, – пояснила девушка. – И Фаруха! И вас перебью, – добавила она. – Я – чародейка!

Сальная улыбка на лице пирата ещё не успела смениться злобной гримасой, а Кайя уже вскинула руки и произнесла заклинание.

И ничего не произошло.

А уже в следующее мгновение перед глазами Кайи вспыхнули зелёные круги, сменившиеся тьмой.

– Ну всё, – пират потёр костяшки пальцев, зудящие от удара. – Пошутили и хватит. Нижайше прошу на борт “Мертвеца!”

Он с подельниками одновременно, как по команде, извлекли самострелы и нацелили на команду шхуны.

– Либо на борт, либо – за борт, – осклабившись, уточнил он. – Выбирайте!

В трюмном карцере “Мертвеца” было влажно и душно. Свежего воздуха здесь явно не хватало, но мнения пленников на сей счёт не спрашивали. Жар немытых тел и смрад нечистот (отхожее место представляло собой стоявшее здесь же ржавое ведро, уже наполненное почти до краёв) обстановку карцера приятней не делали. Скамья здесь была только одна, короткая, отполированная множеством пленников, и её заняли Нафтир и один из молодых матросов, тот самый, который сожалел о преждевременном убийстве Фаруха.

Кайя лежала на полу. Никто, кроме Раваля, даже не пытался разместить её на скамье. А когда парень заикнулся об этом, ему посоветовали заткнуться, пока не намяли бока.