Неночь

Трик поднял голову – в его глазах, за ослепляющим голодом, горел вопрос.

– Ты не обязан, – выдохнула Мия.

– Но я хочу.

Мия задрожала, когда он приподнял ее ногу, поцеловав нежную кожу под коленом. Медленно пробежался пальцами по напряженному животу. Провел губами по внутренней части бедра, легонько касаясь кожи щетиной и влажным дыханием. Наконец страсть возобладала над страхом, и Мия зарылась пальцами в его дреды, направляя Трика вниз. Нарочито медленно он спустился ниже, ближе, слизывая капельки пота и заставляя ее стонать. Вздохи Мии участились. Замерев у ее промежности, Трик вдохнул ее, словно она – это воздух, а он – утопающий. Мия взвизгнула, моля о продолжении. И, ласково раздвинув складочки пальцами, он впервые прикоснулся к ней языком.

– О Богиня! – простонала Мия.

Поначалу он прикасался к ней нежно, выводя маленькие кружочки вокруг пульсирующего клитора. Ее спина выгнулась, ноги сами приподнялись в воздух, носочки вытянулись. Трик играл с ней языком и обдувал прохладным воздухом в коротких перерывах между сладкими атаками. Мию переполняли эмоции – она оказалась полностью в его власти. Но Дочери, как же ей этого хотелось! Как она этим упивалась! Сжимала его волосы и притягивала ближе, желая, чтобы он касался сильнее, взял ее, вкусил ее, поджег ее.

Юноша ритмично ее ласкал, Мия извивалась на кровати, то распахивая глаза, то зажмуриваясь. Внутри набухал жар – мучительный, всепоглощающий, – воздух наполняли безмолвные мольбы. Стоило ей подумать, что больше она не выдержит, как ее охватило новое чувство – жаркое и не терпящее промедления. И, раздвинув влажные губы рукой, Трик медленно вошел в нее пальцем.

Искры в сознании. Ослепляющий свет в глазах. Мия простонала, когда юноша приступил к работе, лаская и поглаживая ее. Ритмичные движения его пальца соответствовали нарастающему темпу работы языком. Девушка вздрагивала и изгибалась при каждом прерывистом вдохе, ее тело наполнялось приятными ощущениями, давившими на некую скрытую плотину, все выше и жарче. Трик трудился пальцами и ртом, языком и дыханием; под ее веками вспыхивали звездочки, с уст соскальзывали ругательства: «Твою мать, твою мать, о-о, твою мать», пока, наконец, плотина не прорвалась и поток не вылился вместе с беззвучным криком. Спина Мии выгнулась, голова откинулась назад, и она тихо выкрикнула его имя.

Трик замедлился, убрав руку, но продолжил ласково вырисовывать круги языком на ее влажной плоти. А затем нежно поцеловал, словно в губы, как бы говоря «прощай».

Мия убрала пальцы из его волос, и Трик поднял голову. Сверкнул кривоватой улыбкой.

– А ты в порядке?

– Где… бездна тебя побери… ты этому научился?

Ухмыляясь, двеймерец подполз ближе и плюхнулся рядом с ней.

– Там же, где и танцевать. Шахид Аалея дала несколько советов на случай, если мне когда-нибудь придется соблазнять некую костеродную дочь или кого-то подобного.

Мия вздохнула, ее сердце по-прежнему бешено колотилось в груди.

– Я поблагодарю ее при следующей встрече.

Трик улыбнулся, подался вперед и поцеловал ее. Мия ощутила свой вкус у него на губах, сплетаясь с ним языком. Опустив руку вниз, она обнаружила, что Трик снова твердый, как камень, и раскаленный, как железо. Ей хотелось продолжения. Но на задворки сознания прокрался ледяной страх, становясь настойчивее, даже когда она стащила вторую штанину и оседлала юношу. Он тут же рывком поднялся к ее груди, целуя и покусывая. Немного отстранившись, Мия обняла ладонью горячую головку его члена, прижала ее к своей ноющей промежности и провела ей взад-вперед, удерживаясь от соблазна просто опуститься на него сверху, миллиметр за миллиметром и до самого низа.

– Я хочу тебя, – выдохнул Трик. – Мать гребаной Ночи, я хочу тебя.

Ее губы нашли его, дыхание коснулось кожи.

– И я тебя. Но…

– Но что?

– Я не уверена, что это безопасно.

Трик схватил ее за бедра, приник губами к груди и начал медленно и осторожно направлять девушку вниз, пока она продолжала ласкать его членом свою влажную плоть. Его кончик уже скользнул внутрь – О Дочери, до чего же приятно, – и она чуть не потеряла самообладание. Желая. Изнывая. Больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Но Мия зарылась пальцами в его волосы и отстранила юношу от своей набухшей груди. Откинув голову, позволила ему войти еще на миллиметр, чтобы наслаждение стало глубже. Затем замерла. Схватила Трика крепче и слезла с него. Трик вздохнул, но Мия улыбнулась, игриво шлепнула его и толкнула на кровать, после чего устроилась на пропитанных потом мехах рядом.

– Не сегодня, дон Трик, – прошептала девушка.

Тот лежал в подушках на скомканных мехах. Тщетно пытаясь перевести дыхание.

– Жестокая ты, Бледная Дочь, – выдавил он.

Она взяла его руку и прижала к своей промежности.

– Ну-ка повтори?

– Зубы Пасти, теперь ты просто ведешь себя как садистка!

Мия рассмеялась, устаиваясь на подушках поудобнее, и посмотрела в потолок. Прищурив глаза, заставила тени извиваться. Страх исчез. Его полностью поглотило знание, сияющее в ее мозу.