Неночь

Нечто по кличке Мистер Добряк ждало. Обучавшееся терпению целую вечность. Тихое, как могила. Уже скоро. В любой момент она начнет всхлипывать. Шептать его имя. Что ей приснится сегодня? Те, кто пытался ее утопить? Отец, дергающий ногами, с пунцовым лицом, издающий булькающие звуки? Философский Камень и ужасы, обнаруженные внутри; четырнадцатилетняя девочка, потерявшаяся во тьме?

Неважно.

На вкус они все одинаковы.

Кошмары появятся в любую секунду.

В.

Любую.

Секунду.

Но впервые за целую вечность кошмары так и не явились.

Девушка не боялась.

И там, в пустом мраке, не-кот склонил голову.

Прищурил не-глаза.

Он был недоволен.

Мия открыла глаза. Села в кровати. Улыбнулась, осознав, что Трик по-прежнему рядом, обнаженный и прекрасный в аркимическом свете, а его дреды так же раскинуты по подушке.

И вот опять. Звук, разбудивший ее.

Стук, стук.

Трик заерзал, нахмурился во сне. Мия коснулась его щеки, и юноша открыл глаза. Наконец-то понял, где находится, и с тихим шипением быстро сел.

– Черная Мать, я уснул?

– Ш-ш-ш. Кто-то у двери.

Мия выползла из кровати. Поискала в бардаке свой халат и улыбнулась, ощутив взгляд Трика на своем теле. Накинув черный шелк на плечи, подкралась к порогу в тот же момент, как прозвучал очередной стук.

– Корвере! – прошипел голос.

– Эш? – Мия повернула ключ, приоткрыла дверь и выглянула. Задумалась, почему Эш просто не взломала ее замок, как обычно. Увидела снаружи девушку, голубые глаза которой были расширены в темноте. – Который час?

– Почти утро. – Эшлин протолкнулась в спальню мимо Мии. Над ее головой зависли черные грозовые тучи. – Мне только что рассказал один из Десниц. Гребаная Джессамина, эта скользкая мален…

Только тогда она заметила беспорядок. Одежду и книги, раскиданные по полу. А, и да, голого двеймерца, сидящего в кровати Мии.

– А, – запнулась Эш.

Трик помахал рукой.

Девушка глянула на Мию, немного смутившись.

– Прости, Корвере.

Мия закрыла дверь, чтобы никто больше не увидел Трика в ее кровати, случайно проходя мимо. Если кто-нибудь расскажет Достопочтенной Матери, что он выходил после отбоя…

– Не хочешь объяснить, в чем дело?

Эшлин ничего не ответила. Ее губы приоткрылись, пытаясь подобрать слова.

– Что? – Мия всмотрелась ей в глаза. – Что случилось?

– Мия…

– Твою мать, Эш, что такое?!

Девушка покачала головой.

Тихо вздохнула.

– Лотти мертва.

Глава 26 Сотня

Тем утром в Зале Истин пахло иначе. Привычные запахи гнили и свежих цветов, сушеных трав и кислот перебивал новый аромат с привкусом ржавчины.

Кровь.

Мия расталкивала собравшихся Десниц, Эш и Трик следовали за ней по пятам. Слуги пытались ее остановить, но она возражала, пихалась, толкалась, пока наконец не раздался голос: «Пропустите их». Мия оказалась в зеленоватом свете зала, и ее глаза расширились от ярости.

Карлотта лежала на одной из рабочих скамеек, сжимая в холодной руке перо. Стол перед ней покрывала запекшаяся пленка алого и собиралась лужей под скамьей. В воздухе застыла песня призрачного хора и железная вонь крови.

У тела стояли Достопочтенная Мать и Паукогубица, переговариваясь на пониженных тонах с Солисом. Привычная улыбка Друзиллы отсутствовала, а Паукогубица выглядела даже суровее, чем обычно. Когда Мия вошла, Солис посмотрел в пустой воздух над ее правым плечом, его лицо было таким же мрачным, как пол бойни.

– Уроки начнутся только через час, аколиты, – сказала Паукогубица. – Вы не должны здесь быть.

– Это наша подруга, – возразила Мия, показывая на тело Карлотты.

Шахид покачала головой.

– Уже нет.

– Как она умерла? – спросил Трик.

– Она не умерла, – сплюнула Эш. – Ее убили.

– Перерезали глотку, – ответила Паукогубица. – Очень быстро. Почти безболезненно.

– Сзади?

Шахид кивнула.

– Джессамина, – прошипела Мия. – Или Диамо. Или оба.

– Гребаные трусы, – прошептала Эш.

Мать Друзилла вздернула бровь.

– Вам что-нибудь об этом известно, аколиты?

Мия глянула на Эшлин с Триком и медленно кивнула.

– Пару перемен назад Карлотта и Джессамина поссорились за ужином, Достопочтенная Мать. Лотти была близка к тому, чтобы решить формулу Паукогубицы, но Диамо уничтожил ее записи. Лотти сломала Джессамине нос, и та поклялась ее убить. Спросите любого. Все это слышали.

– Понятно.

– Лотти сказала, что попросит у шахида Паукогубицы разрешения работать допоздна, чтобы наверстать упущенное. Джессамина с Диамо знали, что она будет здесь.

– Судя по твоему рассказу, все, кто посещал тот ужин, знали, что она будет здесь.

– Но Джессамина обещала ее убить. При свидетелях.

– И что конкретно это доказывает? – рявкнул Солис. – Помнится, не так давно за ужином аколит Трик тоже грозился убить другого аколита. И на следующую перемену тот оказался мертвым. – Солис посмотрел на Трика. – Тебе есть в чем признаться, аколит?

– Я не имею никакого отношения к смерти Водоклика, шахид. Клянусь.

Грузный мужчина повернулся к Мие и фыркнул.

– Пустые угрозы не делают тебя убийцей.

– Вам же плевать, что она мертва, не так ли? – прорычала она.