Ненормальные личности. Учение о психопатах

Внушаемость как основное психическое свойство обусловливает картину истерического характера, поскольку таковая представляется доступной внешнему наблюдению; законы же и нормы, по которым действует и которым подчиняется эта внушаемость истеричных, до сих пор остаются неясными и неустановленными. Несомненно, что в некоторых случаях эта внушаемость оказывает известную услугу индивидууму, давая ему возможность не реагировать на те или другие определенные внешние впечатления. Игнорируя одни вещи и, наоборот, фиксируя в своем сознании другие, человек с истерическим характером иногда создает себе как бы исход из того невыносимого для него положения, в которое ставит его жизнь. Действительно, сплошь и рядом можно констатировать, что истеричные не знают – и иногда совершенно искренно – как раз того, что им может причинить то или другое страдание, что может оказаться для них очень неприятным и тяжелым; и наоборот, их фантазия может создавать то, чего в действительности не существует, но что облегчает их горе и страдание. Необходимо добавить при этом, что они все же, по очень тонкому замечанию Raimann’а, делают необходимые заключения и выводы из всего того, чего они как будто бы не знают; это последнее обстоятельство, если не принимать во внимание возможности симуляции, которую в некоторых случаях с несомненностью можно исключить, не может быть объяснено без участия в процессе подсознательной сферы (которая также несет свою службу индивидууму). Это свойство людей с истерической психикой – не видеть, не помнить, не чувствовать того, к чему они хотели бы быть глухи и слепы, что причиняет им горе, – это свойство проходит вполне определенной чертой через всю их душевную жизнь, обнаруживаясь как в интеллектуальной, так и в эмоциональной сфере. Несомненно, однако, что та же самая внушаемость истеричных в других, также нередких, случаях оказывает очень плохую услугу больному, делая его очень впечатлительным, очень ранимым, а следовательно, и очень неустойчивым в его борьбе за существование. Вот почему считать, что эта основная черта (внушаемость), присущая истерическому характеру, действует в угоду и под давлением инстинкта самозащиты организма, хотя бы и извращенного болезнью, – все равно, как бы ни понимать в этом случае этот инстинкт, в смысле ли Krankheitswille Sokolowski[21], в смысле ли Abwehr-Hysterie Freud’a или, наконец, в смысле activité réactionnelle de défense Claparède’a – думать так, это значит, полагаем мы, исходить из предвзятой идеи и закрывать себе глаза на факты, которые с этой точки зрения объяснены быть не могут.

Одной внушаемостью, однако, трудно объяснить всю совокупность и картину истерического характера; другое неотъемлемое свойство истеричных есть их эгоцентризм, эгоцентризм своеобразный, мало похожий хотя бы на эгоцентризм параноика; заметим теперь же, что этот эгоцентризм часто (также, вероятно, не без участия подсознательной сферы) определяет то направление, в котором действует внушаемость истеричных; эта последняя служит очень хорошую службу эгоцентризму больного: больной ярко воспринимает именно то, что имеет то или другое отношение к этому его основному свойству, и наоборот. Этим эгоцентризмом и обусловливается та пышная картина истерической психики, которая так великолепно была не раз уже описана старыми психиатрами, являвшимися в своих работах постольку же натуралистами-врачами, поскольку и художниками. Нам нет никакой надобности в подробностях повторять эту картину, мы укажем лишь на основные пункты, характеризующие эту сторону дела.