Ненормат

Корсунский: Вы тут придумайте всё-таки чего-нибудь. Завтра выходной, время есть. Могут люди из райкома приехать – они давно грозились посмотреть, как мы молодежь в свой коллектив принимаем. Сам понимаешь, чтобы не просто мешки в руки – и работать, а как-нибудь творчески. Приём, так сказать, в студенческое журналистское братство. Пусть Шура нарисует стенгазету, что ли, а Сашка стихи приличествующие напишет.

Саня: Не волнуйся, сделаем всё… Стёпа, ты пошёл? К среде воду нам не забудь привезти.

Степан: Когда я забывал?.. А чем гренадёры от уланов отличаются?

Наташа: Они все, Стёпа, были очень-очень красивые… Тань, пойдём – Степан нас до общаги проводит.

Степан: Бывайте здоровы, студенты.

Уходит с Таней и Наташей, по-наполеоновски заложив руку в телогрейку.

Корсунский: Давайте отбиваться, что ли. Вы там, чуваки, потише базлайте. И без вас грохоту будет, когда остальные после танцев заявятся.

Корсунский и Саня укладываются спать. Шура зажигает керосиновую лампу, ставит её на стол, гасит верхний свет. Подсаживается за стол к Сашке.

Шура: Ну, чего накропал за дежурство?

Сашка: Да бред какой-то. Сразу покатило: все строчки с «пере-» начинаются. Сыро всё ещё, но послушай:

Переменный ток, переменная жизнь,
Перемена школьная первая.
Переменный слог, перевёрнутый лист, —
Перевёрнутый напрочь, наверное.

Перекошенный луг, перепаханный лог,

Перепутанный мир в сознании.
Перекупленный друг, перепроданный Бог,
Перепроданный кем-то заранее.

Пережитком дождь переходит грань

Перемены меж ливнем и моросью.
Перманентный вождь предвещает брань
Пересвета с ордынскою волостью.

Перебита кость, перепит сосед,

Переезжена линия встречная.
Переспавший гость поношает вслед
Переростка с вопросами вечными.

Пероральный смог поражает мозг

Перепадами настроения…
Перезревший сок, перегретый воск,
Перебитое поколение.

Перейду на Вы. Переход – ничто,

Переход – пешеходово творчество.
Перехода, увы, не заметит никто.
Одиночество, одиночество.

Фигня, по-моему.

Шура: Зря ты, старый. Отлично, завидую. Как назвал?

Сашка: «Переход».

Шура: Вообще здорово. У меня так никогда не получится.

Сашка: Да брось ты. На гитаре же уже получается…

Шура: А «пероральный» – это что?

Сашка: Медицинский термин. Когда таблетку пьёшь, ты пьёшь её перорально. Per os – через рот. Латынь, брат.

Шура: Бр-р. У меня от латыни и сейчас мурашки по коже. «Barbara non facit philosophum». А тут еще и медицинская… Да Бог с ней. Чего там Юрка говорил про торжественную встречу первокурсников?

Сашка: Что нужно её устроить в трогательном, но строгом студенческом духе. Типа, Gaudeamus им исполнить.

Снаружи доносится гул многих голосов.

О, наши голубчики заявились. Давай укладываться, а то они до утра гужеваться будут. (Задувает лампу.)

СЦЕНА ВТОРАЯ

В университетском кабинете за преподавательским столом сидят Глеб Алексеевич и Корсунский. Напротив стоят Саня, Шура и Сашка. За дверью томятся Таня и Наташа, иногда пытаясь подслушать, о чем идет разговор.

Сашка: Да не так всё было, Глеб Алексеевич! Вы нам лишнего не шейте.

Глеб Алексеевич: Лишнего?! Вы, господа хорошие, устроили самую натуральную идеологическую диверсию, понимаете? Вы покрыли позором стены этого факультета, всего университета! Это, по-вашему, лишнее? Читай дальше, Корсунский.

Корсунский: «…Затем командир сельхозотряда провёл первокурсников в комнату, где висели якобы работы псевдодекабриста Перловича, изображающие, в частности, картину повешения руководителей восстания на Сенатской площади, нарисованных в форме параллелепипедов…»

Глеб Алексеевич: Кому вообще могла прийти в голову эта дикая идея о том, что (смотрит в бумаги) «декабрист, поэт, художник-параллелепедист Лев Давидович Перлович был сослан царским режимом в село Большие Синяки, переименованное впоследствии в Подгорное»? Кто был автором сего глумливого пасквиля?

Саня: Я.

Шура: И я.

Сашка: Это было коллективное творчество.

Глеб Алексеевич: Благородные рыцари. Мушкетёры. Один за всех и все за одного. Ну-ну. (Корсунскому.) Дальше, дальше.

Корсунский: «…После посещения мифического музея организаторы политической провокации повели студентов с зажжёнными факелами почтить несуществующую могилу Льва Перловича с заранее установленным на кладбище гранитным камнем с соответствующей надписью…»

Шура: Не на кладбище, а только к ограде. И скальный обломок этот там всегда лежал. Мы просто его ото мха отскребли и…